— Сюнчжан, она может пойти с нами домой?
Лань Хуань застигнут врасплох вопросом своего младшего брата. Его брат редко разговаривал и не проявлял никакого интереса к дружбе с учениками того же возраста, поэтому, когда он увидел, что Лань Чжань, задавая вопрос, держал за руку явно худую девочку, он был ошеломлен и на мгновение замолк: не знаю, как ответить. Девочке около пяти лет и, судя по её грязным волосам и одежде, она бездомная.
— А-Чжань, мы не можем просто забирать людей домой. А что насчёт её семьи? — Лань Хуань мягко разговаривает со своим братом, пытаясь урезонить его, поскольку он сам в возрасте девяти лет не может принять это решение.
— Они нарушили правила, — раздраженно фыркнул Лань Чжань.
— Они не нарушали никаких правил, — возразила девочка. — А какие правила?
Как раз когда Лань Хуань собирался спросить что-то ещё, их дядя, только что закончивший разговор с местными жителями, которых они приехали навестить, присоединился к сбивающему с толку разговору:
— Они нарушили правила? — спросил Лань Цижэнь своего младшего племянника, глядя на грязную девочку, нахмурив брови. Эта девочка кажется знакомой, что-то в этой улыбке…
— Они сказали ей, что вернутся после ночной охоты, но не сделали этого, поэтому солгали, — невинно ответил Лань Чжань.
Пятилетний ребёнок не понял бы серьёзности этого предложения, он просто подумал, что её родители не сдержали своего обещания, точно так же, как когда его отец пообещал ему, что они будут встречаться чаще, что он позволит Лань Чжаню навещать его чаще, но этого никогда не было.
Лань Хуань обменялся взглядами со своим дядей и начал понимать, что случилось с родителями бедной девочки, и, честно говоря, каким бы добрым он ни был, он начал желать, чтобы они тоже могли привезти её домой.
— Когда ты в последний раз видела своих родителей, дитя? — спросил Лань Цижэнь у девочки. Она склонила голову влево, нахмурила брови и, похоже, задумалась.
— За несколько дней до первого снега, — наконец, отвечает она, и это заставило единственного взрослого побледнеть.
Перед первым снегом, это, должно быть, в самом начале зимы, прошлогодней зимы, так как было холоднее, чем в предыдущие годы, и снег пошёл рано, но лето почти закончилось, а это значит, что эта девочка была на улице,вынужденная защищать себя, по крайней мере, семь или восемь месяцев. Его сердце болит, и ему жаль её, но, учитывая его положение, он не может просто забрать какого-нибудь случайного ребёнка.
Голова Лань Цижэня кружится, пытаясь найти приемлемый ответ для Лань Чжаня, поскольку просто «да» или «нет» с ним никогда не работало. Ответ всегда должен сопровождаться какими-то вескими аргументами.
Затем его взгляд остановился на шпильке в волосах девушки. Она едва держалась и была покрыта грязью, но он уверен, что видел её раньше.
— Как тебя зовут, дитя?
— Вэй Ин, — отвечает она с широкой ухмылкой, которая выглядит даже более знакомой, чем шпилька, и теперь он абсолютно уверен, что эта девочка — дочь его бывшей соученицы.
Дочь Цансэ-санжэнь.
Он не особенно любил её за все розыгрыши, которые она над ним устраивала в те дни, когда была ученицей в Облачных Глубинах, но он не может позволить своей обиде на неё помешать ему помочь её ребёнку, её теперь осиротевшему ребёнку.
— Думаю, я знал твою мать. А пока ты можешь пойти с нами домой.
***
Первое, что сделал Лань Цижэнь после того, как отвёл всех троих детей обратно в Облачные Глубины, — это рисунок. Несмотря на то что он был вполне уверен в том, кем были родители Вэй Ин, он всё же хотел подтвердить, поэтому нарисовал простой портрет её родителей по своей памяти. Серые глаза Вэй Ин загорелись, когда она увидела эту картину.
— Вы знаете моих родителей? — Она улыбается.
— Мы не были близки, но я знал их, — отвечает старик. — Они учились здесь много лет назад. А теперь перейдем к теплой ванне и горячему обеду. Вам нужно и то, и другое.
Затем он позвал слугу, чтобы тот отвёл девочку помыться и поесть. Теперь, когда он был уверен в её личности, он не знал какое решение принять: он мог либо послать письмо в Пристань Лотоса, чтобы Цзян Фэнмянь мог прийти и забрать её, поскольку её отец был правой рукой главы клана Цзян. Он знает, что глава ордена Юньмэн Цзян будет готов принять её, но он также знает, что жена этого человека ненавидела мать Вэй Ин. Или он мог бы удочерить её, но, поступив так, она станет наследницей клана, поскольку об этом говорится в правилах клана Гусу Лань об удочерении, и это может привести к будущим осложнениям. Не говоря уже о старейшинах, это было бы самой большой проблемой.
— Дядя… — тихо сказал Лань Хуань, — Значит, ты знал родителей Вэй Ин?
— Да, А-Хуань. Её отец — Вэй Чанцзэ, он вырос с нынешним главой клана Цзян. Он был назначен его правой рукой с тех пор, как Цзян Фэнмянь занял позицию главы клана. Её мать — Цансэ-санжэнь, ученица Баошань-санжэнь, — ответил он.
— Должны ли мы послать сообщение в Пристань Лотоса? — Лань Хуань не успел закончить фразу, потому что вмешался его младший брат.
— Они заберут её? — его голос немного вздрогнул.
— Я не знаю, А-Чжань, но, полагаю, ты хочешь, чтобы она осталась здесь?
— Мгм.
Лань Хуань повернулся к дяде и умолял его глазами. Его брату всегда было трудно заводить друзей, и он обычно держался особняком. Даже в этом возрасте он предпочитал тихо учиться в своей комнате, чем играть со сверстниками в свободные дни. Он мог бы больше всего разговаривать со своим старшим братом, но это всего лишь несколько предложений каждый день, и если Вэй Ин смогла заставить его говорить в течение этого короткого времени их встречи, то, если она будет рядом, это может помочь в развитии социальных навыков его брата.
— Мы можем неофициально её удочерить, это несильно обеспокоит старших. Она может быть здесь внутренней ученицей, но она не будет ни Лань, ни членом основного клана, — вздохнул Лань Цижэнь: — Мне нужно обсудить это со старейшинами, официальное усыновление вызовет у них больше проблем. Поскольку она девушка, если я удочерю её, то её будущий муж войдёт в наш клан, он будет поставлен в очередь наследником вместе с ней. А мы не знаем, сделает ли она правильный выбор спутника жизни, поэтому лучше предотвратить возникновение новых проблем, пока мы ещё можем
— Я понимаю, — согласился Лань Хуань.
— Вы оба идите навести порядок и присоединяйтесь к ней за ужином, я пойду к старейшинам для обсуждения это вопроса.
— Спасибо, дядя. — Лань Хуань и Лань Чжань поклонились своему дяде, прежде чем вернуться в свою резиденцию у подножия горы. Членство в основном клане имеет свои плюсы, у них есть особняк вдали от всех. В настоящее время они живут в старом доме своего отца и, когда они вырастут, у них будет собственный дом в том же районе.
— А-Чжань, ты не рассказал нам, как ты с ней познакомился. — Лань Хуань нежно улыбнулся брату.
— Собаки гнались за ней. Она столкнулась со мной.
— Итак, вы помогли ей с этими собаками?
— Mгм. Она плакала. — Лань Чжань растерянно поджал губы.
— Хорошо, что она тебя тогда нашла. — Лань Хуань боролся с желанием погладить своего младшего брата по голове, поскольку они еще не успели уединиться в своем доме, а правила ордена запрещали проявлять слишком много эмоций и излишнюю нежность на открытом воздухе.
— Дядя позволит Вэй Ин остаться? — Мягкие золотые глаза загорелись надеждой.
— Вероятно. Он посетит старейшин, чтобы обсудить это. Если бы он был против того, чтобы она оставалась в Облачных Глубинах, он бы этого не сделал.
— Мгм.
***
— Я не думаю, что это хорошая идея, — возразил Лань Циньшань, один из старейших старейшин, против идеи Лань Цижэня о неофициальном удочерении. — Эта девочка больше связана с Юньмэн Цзян, мы должны сообщить им, а не принимать её.
— Но мадам Юй очень не любит мать девочки. Я не уверен, захотят ли они принять её, — возразил другой старейшина. — И если они это сделают, как хорошо они будут относиться к ней? Не вызовет ли она конфликт в их семье?