Олджи уронил свою палку и, подойдя ближе к забору, увидел, что девочка одета в красный свитер и того же цвета плиссированную юбку, и что лицо у нее открытое и приветливое, но голова совершенно голая.
— Черт, у тебя ни одного волоска нет!
— Доктор Мак-Майкл говорит, что у меня волосы вырастут, а мой папа сказал, что он самый лучший доктор в мире.
Олджи не понравилась такая претензия маленькой девочки на познания в области медицины.
— Я знаю. У нас тоже был доктор Мак-Майкл. Он приходил ко мне каждый день, потому что я был на Пороге Смерти.
Девочка со своей стороны приблизилась к забору.
— А ты правда видел Порог Смерти?
— Ну, почти. Вообще-то это очень скучно. И истощает внутренние ресурсы.
— Так доктор Мак-Майкл сказал?
— Да. Он часто так говорил. С моим братом Фрэнком это случилось. У него истощились все ресурсы. Он ушел за Порог Смерти.
Оба рассмеялись, и затем Марта доверительным тоном сообщила:
— А у доктора Мак-Майкла холодные руки.
— Это неважно. А вообще мне семь лет.
— Как смешно, мне тоже семь!
— Ну и что? Многим семь лет. Я хотел сказать, что меня зовут Олджернон Тимберлейн, но ты можешь меня называть Олджи, а у моего отца есть фабрика, и там делают игрушки. Мы будем играть вместе, когда я сюда приеду? Мой брат Фрэнк — которого похоронили — он говорил, что девчонки глупые.
— А что во мне глупого? Я умею так быстро бегать — никто меня не догонит.
— Ха, а я догоню! Вот увидишь!
— Тогда знаешь что? Я буду приходить в ваш сад — потому что тут хорошо, нет цветов и всякой всячины как у нас, — и мы будем играть в пятнашки.
Она пролезла через дыру в заборе, изящно приподняв подол юбки, и оказалась прямо перед Олджи. Ему понравилось лицо девочки; нежный аромат вечернего сада, причудливый рисунок пятен света и тени — все это произвело впечатление на Олджи.
— Мне нельзя быстро бегать, — признался он, — потому что я болел.
— Я сразу подумала: ты ужасно выглядишь. Тебе нужно смазывать щеки кремом — я тоже так делала. Тогда давай играть в прятки. У вас есть беседка, там здорово прятаться.
Она взяла его за руку.
— Хорошо, давай играть в прятки, — согласился он. — Покажи мне эту беседку.
Патриция измерила окна — чтобы знать, какие потребуются занавеси, — а Венис курила и собиралась уходить.
— Едет твой любящий супруг, — сообщила она, заметив машину у подъезда.
— А обещал пораньше. Артур в последнее время всегда опаздывает. Я хотела с ним посоветоваться насчет этой дурацкой плиты. Там Кит за рулем?
— Тебе повезло: именно он. Иди встречай их, а я схожу за Олджерноном. Нам в самом деле уже пора.
Венис вышла через заднюю дверь и позвала Олджи по имени. Ее собственные дети были старше и почти не пострадали от лучевой болезни. Джералд перенес всего лишь нечто вроде простуды — так проявилась болезнь и у большинства взрослых.
Олджи не отозвался. Венис пошла по заросшей дорожке. Впереди пробежала маленькая девочка в красном платье и скрылась за кустом сирени. Венис улыбнулась и побежала следом; девочка пробралась через пролом в заборе в соседний сад, остановилась и с вызовом посмотрела на Венис.
— Я не сделаю тебе ничего плохого — пообещала Венис. Она сдержала возглас при виде лысой головы ребенка. Такое ей уже доводилось видеть не раз. Ты играла с Олджи, где он? Я не могу его найти.
— Он утонул в реке, — заявила девочка и заложила руки за спину. — Если вы не будете сердиться, я выйду и покажу вам.
Она сильно дрожала. Венис протянула ей руку.
— Иди сюда скорей и покажи мне… что ты там говоришь?
Девочка мгновенно пролезла в дыру, робко взялась за руку Венис и заглянула ей в лицо.
— С ногтями у меня ничего не случилось, только с головой, — пояснила Марта и повела Венис к пристани, которая примыкала к дальнему концу сада. Здесь храбрость изменила девочке, и она разревелась. Некоторое время она не могла говорить и потом, когда Венис обняла ее, показала палыцм на реку.
— Вон там Олджи утонул. Теперь видно, как он смотрит из-под воды.
Венис, встревожившись не на шутку, крепко прижала к себе ребенка, стала вглядываться сквозь ветви ивы в темную воду. Среди корней застрял и слегка колебался в струях течения какой-то предмет, смутно напоминавший человеческое лицо. Это был лист газеты.
После настойчивых уговоров Марта согласилась посмотреть и убедилась в своей ошибке. Но и после этого она продолжала плакать, потому что газета имела зловещий вид.
— А теперь ступай домой пить чай, — сказала Венис. — Олджи, должно быть, где-то недалеко. Я его найду, наверно, он забежал в дом — и, наверно, скоро вы опять сможете играть, беги, хорошо?