— Туше, иноземец.
Властно, с легким холодом в голосе проговорил альфа. За его спиной восседали два крупных воина, а возле двери, в которую Али вошел, оказались еще два.
— Говори, ради чего пришел ко мне.
Али растерялся. Обычно его никогда не подводила чуйка, а она всегда говорила: сначала подарки, потом просьбы.
— Я… я…
Торговец раскрыл уста, но что сказать не нашел. Так прямо могли наладить говор лишь волкодавы. Ну и беры. Будь они неладны!
Внезапно невидная дверь со стороны правой стены распахнулась, и маленький светловолосый вихрь ворвался в тронный зал.
— Батюшка, батюшка!
Трындела крошка без установки, пока взглядом не натолкнулась на незнакомца с длинной бородой в иноземных одеждах.
— Ой…
Растерянно молвила она и застыла на месте.
Али рассматривал маленькую пятилетнюю девочку с неприкрытым изумлением. Серебристые, как первая луна, волосы ниспадали по плечам в двух толстых косах. Шапочка с белым мехом на макушке придавала девочке миловидности. Аккуратная шубка серебристого цвета была под стать серых глаз. А нежные губки походили на бутоны диких роз востока.
Боги всех миров, этот ребенок вырастет прекрасной красавицей, за которую самые влиятельные императоры и ханы отдадут полцарства, дабы владеть такой красотой. Что-что, а глаз у Али на хороший товар был наметан.
Видно, отец почуял опасность к своей дочери, раз встал со своего места и подошел быстрым шагом к ней. Благо, торговец вовремя успел отвести глаза от девочки. Взяв свое отродье на руки, Горан Лютый вернулся на трон. Присев, устроил девочку поудобнее на своих коленях, аккуратно поправив шапочку на макушке.
— Что случилось, Вьюжка?
Девочка поморщилась от пристального внимания незнакомца и потянулась к отцовскому уху. Что-то эмоционально высказывая.
По мере того, что малышка рассказывала, альфа мрачнел. Закончив свой рассказ, девочка прилежно поставила ручки на колени, ожидая вердикта отца.
Тот не заставил себя долго ждать.
— Деян⁈
— Да, господин.
От стены оторвался молчавший ранее воин.
— Где твой сын, ратник?
— Полагаю, там, где и ваши. — спокойно проговорил волк с голубыми глазами.
— Тогда найди мне всех и приташи сюда.
Воин вопросительно поднял бровь, но молча кивнул и покинул залу.
Али не решился возобновить разговор, а вот крошка на коленях отца потянула того за рукав темного кафтана, привлекая к себе внимание.
— Батюшка, ты главное не говори, что это я тебе весточку донесла. Обидятся они на меня. Я как лучше хочу.
— Конечно, милая.
Отец запечатлел поцелуй на челе своего чада и спустил ту с своих колен на пол, поправив одежку.
— Иди к Аглае, милая. Она сегодня вишневых пирогов обешала испечь. Хорошо?
— Да, батюшка.
Довольно улыбнувшись на послушность дочки, альфа кивнул одному из своих стражей.
— Ратмир тебя проводит.
Глаза девочки счастливо заблестели, она тут же подбежала к высокому молодому волкадаку у дверей и доверчиво запрыгнула в его руки. Тот поднял ее в свои объятья и, склонив голову перед альфой, исчез за массивной кованой дверью.
Али снова попробовал прочесть настроение альфы по лицу, но вышло плохо. Тот устало вздохнул и потер пальцами переносицу. Очевидно, переживая. Но от чего? Что ему сказала маленькая красавица?
— У тебя есть дети, торговец?
Неожиданно поинтересовался волк, и Али быстро помотал головой.
— Нет, господин.
Разумеется, где-то по миру в борделях, куда он уронил свое семя, непременно родились парочка спиногрызов. Но признавать их своими он не собирался.
— Чего так? — приподнял бровь альфа. — Погляжу, ты отнюдь не молод. А дети — это цветы жизни.
Ответить восточный торговец не успел, мелодичный женский голос вклинился в разговор, словно звон китайских колокольчиков.
— Сдаётся мне, милый, иронию чую в твоём говоре?
Изо той двери, откуда ранее выскочила маленькая беловолосая чуда, вышла женщина неописуемой красоты. Белые косы ниже бедер, с голубыми лентами подвязаны, на лбу очелье из переплетенных белых, синих и голубых лент. Чистые, как летнее небо, голубые глаза. Кожа белее, чем перо лебеди, а стан хрупок, как у дикой лани.
В серебристом теплом платье, с осанкой царицы. Она медленно проплыла мимо Али, восхищая такой уникальной красотой, и, подойдя к альфе, встала у его правого плеча.
— Прошу простить меня, не ведомо было мне, что у нас гости.
Зажурчал, словно ручеек, голос женщины.
— Ну что ты, милая.
Альфа подхватил ее ладошку и прижал к губам. Потом жестко глянул на Али, тот опять-таки едва ли успел увернуть взгляд.