- Тридцать два года в армии, сэр. Сам он не задал ни одного вопроса. Молчалив, не любит трепаться? Нет. Я его не интересовал: я был одним из "них". - Может, мне следовало войти с черного хода? Он что-то проворчал. Черт возьми. Я уважал генерала, но за то, кем он стал, а не за то, кем родился. Деллвуд был двадцатью годами старше, но запыхался к четвертому этажу именно я. Не меньше шести остроумных замечаний родилось в моей голове, но поделиться ими не хватило дыхания. Деллвуд мельком глянул на меня, видимо, с трудом скрывая презрение к слабакам-штатским. Я отдышался немного и a` 'c взял быка за рога: - Пока ждал, я видел женщину. Она наблюдала за мной. Робкая как мышка. - Это, надо полагать, мисс Дженнифер, сэр. Дочь генерала. Казалось, он сомневается, не совершил ли ошибку, добровольно выдав так много. Из тех, кто не расколется, хоть пятки ему поджаривай. Интересно, в свите генерала все изготовлены по такому образцу? Зачем я тогда понадобился Питерсу? Справились бы сами. Мы добрались до верхнего этажа западного крыла. Деллвуд приоткрыл дубовую дверь, занимавшую половину стены, и доложил: - Майк Секстон, сэр. Волна жара обдала меня, едва я вошел в комнату вслед за Деллвудом. Не знаю, чего я ожидал, но обстановка кабинета удивила меня, показалась чрезмерно спартанской. Кроме размеров комнаты, ничто не указывало на богатство генерала Стэнтнора. Ни одного ковра, только несколько стульев с прямыми спинками, неизбежный металлический скарб, два письменных стола, поставленных нос к носу. Один, побольше, видимо, генеральский, а второй для посетителей, если они захотят что-либо написать. Почти мавзолей. Жар шел от огня, пылавшего в камине. Огонька хватило бы зажарить быка. Рядом лежала гора поленьев, и еще один отставной солдат с негнущейся спиной подбрасывал их в огонь. Он взглянул на меня и посмотрел на старика за большим столом. Тот кивнул, и истопник вышел. Наверное, они с Деллвудом на досуге совершенствуются в строевой подготовке и прочих боевых искусствах. Осмотрев кабинет, я принялся за его хозяина. Подозрения Черного Пита были небезосновательны. От генерала Стэнтнора осталось немного. Он мало чем отличался от людей внизу, на портретах. Генерал почти целиком был закутан в ватное одеяло, но, похоже, весил он не больше мумии. Десять лет назад он был с меня ростом и килограммов на пятнадцать тяжелее. Кожа генерала, желтоватого оттенка, казалась полупрозрачной. Зрачки мутные от катаракты, губы ядовитого сине-серого цвета. Волосы выпадали прядями, осталось всего несколько клочков, не просто седых, а синеватого оттенка смерти. Жизнь угасала в нем. Я не знал, как далеко зашла катаракта, но взгляд старика был тяжелым и строгим. При моем появлении он не шелохнулся. - Майк Секстон, сэр. Сержант Питерс попросил меня зайти к вам.
- Берите стул. Поставьте его здесь, передо мной. Я не люблю смотреть на собеседника снизу вверх. - В голосе генерала мне послышалась скрытая сила, хотя не представляю, откуда он брал ее. Я воображал, что он будет говорить замогильным шепотом. Я сел напротив. Он продолжал: - Я уверен, что сейчас нас не подслушивают, мистер Гаррет. Да, я знаю, кто вы. Питерс все мне подробно рассказал, только тогда я решился принять вас. - Он продолжал таращить глаза, как будто одним лишь усилием воли мог преодолеть катаракту. - Но в дальнейшем мы будем придерживаться версии "Майк Секстон". Теперь обговорим условия. Я сидел близко от него и чувствовал запах. Запах был не из приятных. Странно, что вся комната не провоняла. Наверное, обычно старик находился в другом помещении.