— Ты слышал о генерале Стэнтноре?
— Командовал морской пехотой?
— Именно.
— И что же?
— Парень, что работает у него, — мой бывший сержант — потребовал вернуть старый должок. Он хочет, чтобы я кое-что сделал для старика.
— Ты делаешь что-то просто так, ради самой работы? Все-таки ты редкий экземпляр, Гаррет.
— Знаю. Я как собака — пальцем не шевельну, если не голоден.
— Короче. Я-то работаю всегда, и работы у меня навалом.
— Старик умирает. Сержант думает, что его пытаются убить. Медленно, чтоб было похоже на изнуряющий недуг.
— Его в самом деле убивают?
— Не знаю. Он болен уже давно. Ты представляешь, как это можно сделать?
— Какого он цвета?
— Цвета?
— Ну да. Есть яды, которые действуют постепенно, накапливаясь. Распознать их можно по цвету лица больного.
— Он болезненно-желтый. Волосы выпадают клоками. Кожа точно прозрачная.
Морли наморщил лоб:
— Ни синего, ни серого?
— Желтый. Как помадка.
Он покачал головой:
— Ничего не могу сказать.
— Он еще страдает припадками.
— Бешенства?
— Сердечные или что-то в этом роде.
— Ни на что не похоже. Если б увидеть его…
— Да. Но вряд ли это можно устроить. Они там все с приветом, не выносят чужаков.
Я бегло описал ему обитателей дома Стэнтнора.
— Похоже на психушку.
— Вроде того. Все они, кроме кухарки и Дженнифер, лет по тридцать прослужили в морской пехоте, главным образом в Кантарде.
Морли усмехнулся:
— От комментариев воздержусь.
— Молодец. Избегайте соблазнов, и мир станет чуточку лучше. Еще одно. Старик воображает, что я занят поисками вора. Кто-то крадет его серебро и военные трофеи. — Я протянул список, Морли начал читать. — Я заплачу дополнительно тому, кто возьмется разведать, не проходят ли некоторые из этих вещей по обычным каналам.
— Плоскомордому нужна работа.
Плоскомордый Тарп — наш общий приятель, что-то среднее между Морли и мной. Он совестливей Дотса и честолюбивей меня, но огромный, как дом, и кажется недоумком. Тарпа трудно принимать всерьез, и ему редко достается хорошая работа.
— Ладно. Я заплачу по обычным расценкам. Плюс если найдет что-нибудь из списка. Плюс если опишет вора.
— Деньги при тебе?
Намек понят. Я выплатил ему аванс.
— Мы с Плоскомордым благодарим тебя, — сказал Морли. — Конечно, хочется сделать одолжение старому товарищу, но задаром это чертовски скучно. Особенно если старик просто помирает своим ходом.
— Что-то там происходит. Меня пытались замочить.
Я вкратце рассказал ему.
— Вот бы посмотреть на физиономию того парня. Он вдарил топором, а ты зазвенел как колокол, — заржал Морли. — Однако тебе повезло.
— Надо полагать.
— В чем же, по-твоему, суть дела?
— Не знаю. Деньги? Больше там ничего нет. У старика примерно пять миллионов. Сын его умер. Жена умерла двадцать лет тому назад. Его дочь Дженнифер получает половину, а другая половина переходит к его приятелям — морским пехотинцам. Три года назад было семнадцать наследников. С тех пор двое умерли, предположительно естественной смертью, одного забодал бешеный бык, а четверо пропали. Посчитать нетрудно: доля оставшихся в живых почти удвоилась.
Морли уселся, положил ноги на стол и поковырял зубочисткой в жемчужно-белых зубах. Я не мешал ему думать.
— Да, в этом муравейнике может подняться довольно паршивая возня.
— Такова уж человеческая природа.
— Я не любитель держать пари, но тут можно смело ставить на жадность. Кому-то не хватает его доли.
— Такова уж человеческая природа.
— Никто не пройдет мимо таких денег. Ни ты, ни я, ни даже святой. Думаю, ты копаешь в правильном направлении.
— Беда в том, что мне никак не удается увязать все вместе. Если я найду вора — кстати, зачем воровать, когда тебя ожидает огромное наследство? — не станет ни на йоту ясней, кто убивает генерала. Для того, кто сокращает число наследников, это смысла не имеет. Ему, наоборот, надо, чтоб старик протянул подольше.
— Что будет, если дочка сыграет в ящик раньше его?
— Проклятье!
Это же очень важно, а мне и в голову не приходило. Если все перейдет к служакам, ей надо держать ухо востро.
— Странно, по их поведению не заподозришь, что они знают о происходящем. Похоже, они настроились жить себе поживать тихо-мирно. Они и не думают следить друг за другом, а я, пробыв там всего день, сразу заметил, что дело нечисто.
— Вы, сыщики, дальше своего носа не видите.
— Ты о чем?
— Ведь они все старые товарищи. Кому-то одному взбрело на ум разбогатеть, перерезав остальных. Но кто же заподозрит своего старого кореша? Представь только, через что они прошли вместе.