— Трое за весь прошлый год, — сказал Питерс. — Но сам понимаешь, крестьяне… Олени — удобная мишень: они здесь не очень пугливы. За последний месяц к нам вторгались шесть раз. Точнее, нам известно про шесть.
— Папе не оленей жалко, — сказала Дженнифер, — его больше огорчают нарушения границы. По границам у нас лежат такие штуки, вроде шпал…
— После последнего случая, — продолжал Питерс, пока мы поднимались по ступенькам крыльца, — генерал велел регулярно патрулировать территорию. Он хотел поймать кого-нибудь и примерно наказать. Сегодня дежурили Кид, Хокес, Тайлер и Снэйк. Хокесу, видимо, удалось поймать нарушителя, схватить его, как говорится, за руку. Он затрубил в рог.
— А когда прибежали остальные, — подхватила Дженнифер, — он лежал на земле, а из тела его торчала стрела. Освежеванный олень валялся среди деревьев шагах в ста от него.
— Интересно. Интересно и печально. Но при чем тут я? Разбирайтесь сами.
Дженнифер удивилась, а Питерс огрызнулся:
— Не болтай чепухи. Ты здесь единственный разведчик. Остальные — морские пехотинцы и ни черта не смыслят в следах.
— Угу. — Может, и так. — Столько лет прошло. Да и хорошим разведчиком я никогда не был. — Я вспомнил свои недавние неудачи.
— Даже средний разведчик лучше, чем ничего. — Питерс взглянул на направлявшегося к нам Чейна. — Как он?
— Ему самому не справиться. Нужен хирург.
— Ты же знаешь. Никаких врачей в доме.
— Перевозить Хокеса нельзя: это убьет его.
— Приведите врача! — вскричала Дженнифер. — Отец не узнает: он ведь не выползает из своей комнаты.
— Деллвуд доложит ему.
— Деллвуда я беру на себя.
— Ступай, — велел Питерс Чейну.
Чейн зашагал прочь.
— Надеюсь, Хокес выживет, — сказал я.
— Он борется.
— Могу я поговорить с ним?
— Он отключился. Без сознания. И маловероятно, что он вообще придет в себя, если Чейн не привезет хирурга.
— Покажите мне место, где это случилось, пока дождь не смыл следы.
Пришлось ехать верхом. Мое всегдашнее везение. Лошадь казалась смирной и приветливой. Но еще когда ее выводили, на морде чудовища я заметил ухмылку. Она, видимо, много слышала обо мне и теперь надеялась на приятную прогулку.
Ехать пришлось порядочно. У Стэнтноров было много земель. Мы мало разговаривали. Я осматривал окрестности: вдруг пригодится.
Я с младых ногтей развивал в себе эту привычку, поэтому и пошел добровольцем в разведку, когда исчез настоящий Секстон.
— Похоже, Снэйк возвращается, — сказал Питерс.
Мы спустились с холма и приближались к месту событий. Под дубом, недалеко от застрявшей в деревьях туши оленя, я увидел человека.
— Сержант, в армии я ни разу не встречал никого из ваших парней. Кто-нибудь из них знал Секстона?
— Не думаю.
Я спешился, привязал повод к молодому дубку. Лошадь недовольно зыркнула на меня.
— Размечталась, думала, я отпущу поводья и ты спокойненько удерешь?
— Что ты сказал? — переспросил Питерс.
— Я к лошади обращаюсь. Люблю разговаривать с лошадьми: они понятливей людей.
— Снэйк, это Майк Секстон. Был разведчиком у меня на островах. Ты, наверное, слышал о его приезде.
Снэйк что-то проворчал и оглядел меня с головы до ног. Я в долгу не остался.
Снэйк перещеголял даже Чейна. Волосы он не стриг с тех пор, как ушел из армии, борода торчала клочьями. Вряд ли он часто мылся и менял одежду. Штаны были заляпаны причудливыми разноцветными пятнами.
— Слышал, — подтвердил он.
— Что-нибудь нашел?
Снэйк проворчал что-то. Это означало «нет».
Я взглянул на тушу:
— Некрупная особь.
— Олененок, — ответил Снэйк, — только начал линять.
Однако. Зачем браконьеру олененок, если ему нужно мясо, а звери здесь не пугливы? Он скорей убьет оленя покрупней. Я внимательно осмотрел тушу.
Я не разглядывал дичь уже лет десять, но видно было, что работал дилетант, который никогда не делал этого сам, а лишь видел, как делают другие.
— О сегодняшнем патруле. Был у вас определенный план? Распределение обязанностей?
— Ты о маршруте? Был, — ответил Питерс. — Маршруты наметили таким образом, чтобы четыре человека могли проконтролировать всю территорию.
Я не совсем это имел в виду, но спросить точнее не мог — из боязни выдать больше, чем хотел.
— Где был Хокес, когда это произошло?
— Там, выше.
Я пошел за Питерсом. Место преступления сразу бросалось в глаза: Хокес, упав, цеплялся за траву. Он потерял порядочно крови, и глупые мухи, вместо того чтобы лететь кормиться на золотую жилу — оленью тушу в кустах, облепили место, где он упал. Да, Хокес упал шагах в ста от оленя. С такого расстояния не промазал бы даже слепой лучник.