— А злопамятные среди вас есть?
— Чейн. Разжиревший у кормушки крестьянский мальчишка без царя в голове. Он всегда на кого-нибудь злится, но не на генерала. Я свободен, сэр?
— Еще нет. Ты понял, что разоблачение не за горами с того момента, как я появился здесь?
— Да, вы меня не удивили. Удивило одно: что вам удалось найти скупщика. Это все?
— Нет. Кто убил Хокеса и Снэйка?
— Вы меня спрашиваете? Я надеюсь, что вы ответите на этот вопрос. Ведь вы первоклассный сыщик.
— Этим я и занимаюсь. А ты, случайно, не пытался обезвредить меня, дабы избежать лишних неприятностей?
— Сэр?
— В этом доме на мою жизнь покушались уже трижды. Что, если тебе взбрело в голову кокнуть меня, чтобы твои проделки не вышли на свет божий?
— Не в моем духе, сэр. За все время службы в морской пехоте я не убил ни одного человека. Не собираюсь начинать и теперь. Говорю вам, мне нечего здесь терять.
Может быть, а может, он искусный лжец.
Я пожал плечами:
— Честно говоря, я не считаю, что ты поступил нехорошо, и вовсе не горжусь тем, что вывел тебя на чистую воду.
— Я не держу на вас зла, сэр. Вы лишь послужили орудием; это неминуемо должно было случиться. Но мне хотелось бы дотемна выйти на дорогу.
— Не передумаешь? По-моему, без тебя старик откинет копыта.
— Кид позаботится о генерале. Все равно долго он не протянет.
— Ты знаешь, кто такая блондинка?
Теперь ему действительно нечего терять и он смело может сказать мне.
— Подозреваю, что она плод вашего воображения. Здесь нет ни одной женщины со светлыми волосами. Ни одной, только вы видите ее.
— Брэдон тоже видел. Он нарисовал ее портрет.
Он застыл на месте:
— Брэдон?
— Да.
Он поверил мне и не нашелся что возразить, кроме не особо уверенного: «Снэйк был ненормальным!»
Я убедился, что Деллвуд ничего не знает о блондинке. Тем интереснее и загадочнее казалась она мне.
Я отошел от двери, показывая, что путь свободен:
— Ты ничего не хочешь мне сказать, ничего, что могло бы сохранить жизнь остающимся?
— Нет. Я сказал все, что мог.
Он поднял сумки.
— Поезжайте вместе с моими помощниками, — предложил я.
Деллвуду безумно хотелось послать меня к черту, но он сдержался и сухо поблагодарил:
— Спасибо.
Шел дождь, а сумки, видно, весили немало.
— Еще одно, — остановил я его. — Что стало с телом Тайлера и с трупом? Они валялись там, перед домом.
— Спросите Питерса. Я не знаю. Я занимался только домом.
— Труп, который пытался ворваться через черный ход, тоже как сквозь землю провалился. Он не вернулся в болото. Где он мог спрятаться и переждать светлое время?
Предположим, что ожившие покойники, как им и положено, днем не отваживаются выходить на охоту.
— В служебных постройках. Мне в самом деле надо идти, мистер Гаррет.
— Хорошо. Спасибо, что поговорил со мной.
Деллвуд вышел, прямой, как всегда. Ни капли раскаяния. Он выполнил свой долг, ему нечего стыдиться. Но уговаривать его остаться бесполезно.
Итак, еще одним человеком меньше. Осталось шесть наследников. Их доля возросла почти до пятисот тысяч каждому.
Морли, Плоскомордый и доктор ждали меня у фонтана. Но я не торопился: надо было подумать, как отразить атаку мертвецов.
Кухарка перехватила Деллвуда по дороге к двери. Они о чем-то горячо заспорили. Очевидно, она пыталась его удержать.
30
Я присоединился к Морли и остальным:
— Ну, каков ваш вердикт?
Морли пожал плечами:
— Это не то, что я думал: он не трясется и речь не нарушена. А раньше ты замечал за ним что-нибудь такое?
— Его била дрожь, но не очень сильная. Нарушений речи не было. Что скажешь о припадке?
— Не знаю. Спроси Стоуна.
Я спросил.
— Я не вполне уверен, — ответил он. — Надо бы осмотреть старика получше и поговорить с ним. Но насколько я успел понять, вам скорей нужен не врач, а заклинатель духов.
— Кто-кто?
Морли был поражен не меньше моего. Заключение доктора застало его врасплох. Таких изумленных глаз я у него никогда не видел.
— Заклинатель бесов. Или демонолог. Или маг. Может, все трое сразу. Хотя, повторяю, прежде всего следовало бы как следует осмотреть пациента.
— Обождите, вы мне все карты спутали.
— Между нами, и я, и мистер Дотс отлично разбираемся в ядах. И не знаем ни одного, который дает подобное сочетание симптомов. При отравлении симптомы, психические и физические, были бы еще сильнее, больной полностью утратил бы контроль над собой или просто помер бы. Но мало ли что генерал мог подцепить в Кантарде. Болезнь вероятнее, чем яд. Я сам оттрубил там восемь лет и повидал немало весьма странных недугов, хотя ни с чем похожим не сталкивался. Он принимает какие-нибудь лекарства?