– Алло! Вот я и вернулась! – снова раздался в трубке голос девушки.
– Здрасьте, здрасьте, – отозвался Берт.
– Вот теперь в квартире гораздо лучше! – с облегчением вздохнула Нора. – Не знаю, как вы, а я терпеть не могу крайностей. На улице такая лютая стужа, а в квартире было минимум сорок градусов жары. Ну и ну! Так и чем я могу помочь вам, мистер Клинг?
– Ну… Мы задержали человека, убившего миссис Флетчер. Возможно, вы об этом уже слышали.
– Да, я прочла об этом в газете.
– Так вот, – продолжил детектив, – в данный момент окружная прокуратура готовит дело для передачи в суд. Сегодня утром нам оттуда звонили и спрашивали, можете ли вы принять участие в процедуре опознания. Нам нужно доподлинно знать, что в тот вечер в подвале вы видели действительно Корвина, а не кого-либо еще.
– А зачем это нужно? – удивилась девушка.
– В каком смысле, мисс Симонова? – не понял Берт.
– В газетах написано, что убийца полностью сознался. К чему тогда…
– Да, конечно, но признание – признанием, однако кроме него прокурор в любом случае обязан представить в суде доказательства вины.
– Зачем?
– Ну как «зачем»? – Клинг ненадолго задумался. – Вот смотрите: давайте представим, что в этом убийстве сознался я. Вроде бы чего еще нужно? Но потом вдруг выясняется, что отпечатки пальцев на рукоятке ножа – не мои, в подвале вы видели не меня, а совсем другого человека, да и не удивительно, потому что я в момент убийства был на другом конце штата… Понимаете? Признания мало. Окружная прокуратура должна доказать вину.
– Я-асненько, – протянула девушка.
– Именно поэтому я вам и звоню. Мне нужно знать, готовы ли вы принять участие в процедуре опознания.
– Да, конечно готова.
– Может, тогда завтра утром? – предложил Клинг.
– «Утром» – это во сколько? Понимаете… я сплю допоздна, – чуть замявшись, пояснила девушка.
– А когда вам будет удобней?
– Сперва скажите, где вы устраиваете это ваше опознание? – попросила Нора.
– В центре города. На Арбор-стрит. Знаете, где суд по уголовным делам? Так это за углом.
– Я не знаю, где этот суд.
– На Хай-стрит, – подсказал Берт.
– У-у-у… – протянула девушка, – это ж в сáмом центре.
– Как я и сказал.
– Одиннадцать часов будет слишком поздно? – робко спросила Нора.
– Нет, наоборот, в самый раз.
– Тогда договорились?
– Я буду вас ждать в фойе, – пообещал Клинг. – Точный адрес: Арбор-стрит, дом тридцать три. Давайте встретимся без пяти одиннадцать. Хорошо?
– Да-да, хорошо.
– Если что, я вам позвоню. Мне надо еще кое-что уточнить в…
– Если вы перезвоните, то когда именно ждать вашего звонка? – спросила Нора.
– Минуты через две-три. Я хотел быстро перезвонить в прокуратуру, чтобы еще раз все уточнить.
– Тогда ладно. Просто я собиралась принять ванну, – пояснила девушка.
– Давайте так: если я вам через пять минут не перезвоню, значит мы, как договаривались, встречаемся утром, – предложил Клинг. – По рукам?
– Ладно, по рукам!
– Большое вам спасибо, мисс Симонова.
– Пока. – С этими словами девушка повесила трубку.
VI
Может, адвокат Корвина и напоминал таракана, но при этом он прекрасно понимал, что если не даст разрешения на процедуру опознания, то окружная прокуратура сможет получить его, обратившись в Верховный суд. Именно поэтому он моментально согласился провести опознание, поставив всего два условия: во-первых, процедура должна быть честной, а во-вторых, проходить в его, адвоката, присутствии. Представитель прокуратуры Ролли Шабрие, которому было поручено представлять дело в суде, тут же согласился на оба требования.
Под «честной» процедурой опознания понималось следующее. Подставные лица должны быть с подозреваемым приблизительно одинакового роста, сложения, цвета кожи и одеты примерно как он. Процедура не считалась бы честной, если бы все подставные лица были карликами-пуэрториканцами в клоунских нарядах. Свидетель, не обратив на них никакого внимания, указал бы на единственного нормально выглядящего человека вне зависимости от того, действительно ли он в вечер убийства пронесся по подвалу и выбежал на улицу. Ролли Шабрие подобрал подставных лиц из числа детективов следственного отдела прокуратуры, попросив их одеться самым обычным образом. Все они были примерно такого же роста и сложения, что и Корвин. Как только все было готово, подозреваемых ввели гуськом в комнату. Среди них был и доставленный из «Калькутты» Корвин, которого, принимая во внимание обстоятельства, вместо тюремной робы переодели в гражданское.