– У меня до сих пор болит плечо, – пожаловался Клинг. – И к этому мне больше добавить нечего. Хорошо, что в последнее время я не попадал в перестрелки, а то бы просто не смог вытащить револьвер.
– Да когда ты в последний раз в перестрелку попадал-то? – прищурился Мейер.
– Да у меня вся жизнь как одна сплошная перестрелка, – осклабился Клинг.
Под коротким заголовком «Для заметок» значилось пять имен, адресов и телефонных номеров, записанных аккуратным почерком Сары. Все пять имен принадлежали мужчинам. Со всей очевидностью можно было заключить, что записи Сара сделала в разное время: в одних случаях она для этого пользовалась карандашом, а в других – чернилами. За каждой записью в скобочках следовали странные сокращения, выполненные разноцветными фломастерами.
Эндрю Харт
Холл-авеню, 1120
622–8400
(ГбуП) (СДж)
Майкл Торнтон
Саут-Линдер, 371
881–9371
(С)
Лу Кантор
16-я улица, 434
ФР5–2346
(Лс) (СДж)
Сэл Декотто
Гровер-авеню, 831
ФР5–3287
(УФ) (СДж)
Ричард Феннер
Хендерсон, 110
593–6648
(ОуК) (СДж)
Если уж Карелла и «обожал» что-то больше всего на свете, так это шифры. Он им сильно радовался – совсем как краснухе у своих детей.
Тяжело вздохнув, Стив выдвинул ящик стола и достал оттуда телефонный справочник. Стоило ему приступить к поиску адреса первого мужчины из списка Сары, как Клинг произнес:
– Некоторые не могут остановиться даже после того, как дело раскрыто.
– Ты о ком? – поинтересовался Мейер.
– О некоторых особо въедливых ребятах, – ответил Берт.
Карелла пропустил колкости мимо ушей. Адреса Эндрю Харта в телефонном справочнике и в записной книжке Сары совпадали. Стив открыл справочник в самом конце.
– Знавал я одного такого въедливого легавого, – промолвил Мейер и подмигнул.
– Слушай, расскажи. – Клинг подмигнул в ответ.
– Патрулировал он как-то улицы в Беттауне, – начал Мейер. – Кстати сказать, дело происходило года три-четыре назад. Тогда тоже была зима, день выдался студеный, ветреный – совсем как сегодня. Тот полицейский был человеком въедливым. Не позволял себе поблажек. Патрулировал строго по уставу: ни тебе чашечку кофе пропустить, ни рюмку горячительного.
– Надо же, какой человек несгибаемый, – осклабился Клинг.
Карелла тем временем отыскал адрес Майкла Торнтона – второго мужчины из списка Сары. Он тоже совпадал с адресом в записной книжке.
– Несгибаемый? – переспросил Мейер. – Ну, можно сказать и так. Только еще и очень въедливый. Я уже говорил, что день выдался холодным?
– Да, вроде говорил, – ответил Клинг.
– Так вот, – продолжил Мейер, – несмотря на мороз, одна очень хорошенькая дамочка с роскошной фигурой отправилась купаться в реке. Она купалась каждый день в любую погоду – хоть тебе дождь, хоть солнце, хоть снег, хоть град. Кстати, я сказал, что у нее были огромные сиськи?
– Вроде да.
Карелла все листал телефонный справочник, сверяя фамилии и адреса.
– Дом этой дамочки располагался прямо на берегу реки, а купалась она совершенно голая. А чего ей опасаться? Место – уединенное, почти на самом краю острова. Все это происходило до того, как построили новый мост, и народ туда ездил по старинке – на пароме. Так получилось, что дом той дамочки находился аккурат на маршруте следования въедливого патрульного. И вот представь себе картину – дамочка выбегает на мороз голышом, обхватив себя руками аккурат под огромными выпирающими сиськами. Оно и понятно – холодно ведь! А въедливый полицейский…
– Ну-ну, и что он? – с интересом спросил Клинг.
– Въедливый полицейский видит, как эта дамочка, обхватив себя руками, голышом бежит к реке, как заорет: «Стоять! Полиция!» Дамочка останав-ливается, поворачивается к нему, все так же об-хватив себя под огромными сиськами, и возмущенно спрашивает: «А что я такого сделала, сэр? Какое такое преступление совершила?» А въедливый полицейский отвечает: «Вы его еще не совершили, но вот-вот готовы совершить. Думаете, я буду стоять и безучастно смотреть, как вы топите этих двух пухлых щенков с розовыми носами?»