Честность Джеральда Флетчера, которую можно было даже назвать суровой прямотой, полицейских удивила, но не потрясла. Одно дело говорить об убийстве супруги без лишних ужимок и заламываний рук, и совсем другое – упорно добиваться себе пожизненного срока. Последним Джеральд Флетчер и занимался.
– Я ее ненавидел. Люто, – сообщил задержанный.
Мейер удивленно приподнял брови и посмотрел на Бернса, брови которого тоже поползли вверх, а затем перевел взгляд на Кареллу, стоявшего лицом к зеркалу и рассматривающего в нем свое отражение с точно такими же выгнутыми бровями.
– Мистер Флетчер, – кашлянул лейтенант Бернс, – насколько я понимаю, вы знаете о ваших правах. Мы зачитали их вам и…
– Я был о них в курсе задолго до того, как вы мне их зачитали, – отозвался Джеральд.
– Мне также известно, что вы согласились отвечать на вопросы без адвоката… – продолжил Бернс.
– Я сам адвокат, – снова перебил полицейского Флетчер.
– Я просто хотел уточнить…
– Я прекрасно понимаю, что именно вы хотели уточнить! – отрезал задержанный. – Да, я готов отвечать на все ваши вопросы без адвоката.
– И все же, – настойчиво произнес Бернс, – я считаю своим долгом напомнить вам, что речь идет об убийстве…
– Да, да, об убийстве моей прекрасной, чудесной жены, – ядовитым тоном закончил Джеральд.
– Это преступление относится к категории тяжких…
– И при этом из всех преступлений данной категории карается строже всего, – снова не дал договорить лейтенанту Флетчер.
– Совершенно верно, – кивнул Бернс.
Он в принципе не отличался красноречием, а в присутствии Флетчера на него и вовсе напало косноязычие. Лейтенант был крепко сбит, напоминая телосложением полузащитника из футбольной команды «Викинги Миннесоты». На его круглой голове, покрытой седеющими волосами, уже появилась небольшая залысина. Бернс поправил узел на галстуке, прокашлялся и в поисках поддержки посмотрел на коллег. И Мейер, и Карелла разглядывали шнурки своих ботинок.
– Ладно, смотрите сами, – вздохнул Бернс. – Если вы отдаете себе отчет в том, что делаете, – можете продолжать. Мы вас предупредили.
– Предупредили, предупредили, – покивал Джеральд, – причем неоднократно. Впрочем, совершенно не представляю, зачем вам это понадобилось. Лично я считаю, что бояться особо нечего. Да, мою жену убили. Кто-то спровадил эту паскуду на тот свет. Но это был не я.
– С одной стороны, мистер Флетчер, нам очень приятно, что вы спешите нас в этом заверить, однако для того, чтобы развеять наши сомнения, одних лишь ваших заверений мало, – промолвил Карелла и сам удивился, услышав звук собственного голоса.
Неожиданно Стив понял, что пытается произвести на Джеральда впечатление, заставить его сменить благожелательно-снисходительный тон. «Да я же будто умоляю его: взгляните на меня, вслушайтесь в мои слова, я не тупой легавый, я умный, образованный человек, я понимаю смысл сказанного вами, мне ясен ваш сарказм и даже ваша язвительность», – подумал Карелла. Стив был высоким мужчиной спортивного телосложения, с прямыми каштановыми волосами и карими глазами. Он стоял, прислонившись к старому, исцарапанному столу, скрестив руки на груди. Как только до него дошло, что он невольно подражает Флетчеру, детектив тут же сменил позу и вперил сверлящий взгляд в задержанного, ожидая ответа. Джеральд ответил ему той же монетой.
– Ну?.. – промолвил Стив.
– Что «ну», детектив Карелла? – парировал Флетчер.
– Не желаете что-нибудь сказать?
– Что именно? – осведомился задержанный.
– Откуда нам знать, что жену убили не вы?
– Начнем с того, – промолвил Флетчер, – что в квартире, а именно на кухне присутствуют следы так называемого насильственного проникновения. В спальне наличествуют следы поспешного бегства с места преступления. В первом случае мы имеем дело с распахнутым окном, а во втором – с окном разбитым. Ящики серванта в столовой выдвинуты, что свидетельствует…