И вот, усевшись перед уютным очагом, они принялись за ужин. Стены просторного сарая грохотали от порывов ветра и дождя. Сарай, приютивший наших путников, представлял собой огромное сумрачное помещение с массивными балками под потолком и стенами, сложенными из грубо обтесанных бревен. Пламя отбрасывало вокруг причудливые тени, ветер тоскливо завывал в каминной трубе, а когда на крыше что-то зашумело, Ева, испуганно оглянувшись, придвинулась поближе к сэру Мармадьюку.
Покончив с ужином, пригревшись у веселого огня, Ева вскоре начала клевать носом, да и сэр Мармадьюк с трудом подавлял зевоту. Сидевший по другую сторону очага Вэмпер перестал жевать, достал массивную черную бутылку и, причмокивая, с бульканьем начал вливать в себя ее содержимое.
- Ром! - вдруг воскликнул он. Его голос, скрипучий и веселый, резанул чувствительный слух джентльмена. - Ром! Не хотите ли глотнуть, сэр? А, может, и леди пожелает?
Сэра Мармадьюка передернуло.
- Спасибо, нет! - вежливо улыбнулся он.
- Эх, Тому осталось совсем немного, - вздохнул мистер Вэмпер. - Знаете, друг мой, я, как выпью, так начинаю вспоминать об убийцах и виселицах. Видите ли, я впервые попробовал ром как раз во время одной казни. Тогда вздернули троих бедолаг, а я был так мал, что только-только ходить начал... Господи! - вздохнул он и снова глотнул из бутылки.
У Евы перехватило дыхание. Сэр Мармадьюк наклонился к ней, ласково коснулся стиснутых ладоней девушки.
- Дитя мое, - нежно сказал он, - мне кажется, тебе пора спать.
- Спать? - голос ее прервался, в широко раскрытых глазах мелькнул ужас.
- Пойдем приготовим для тебя постель.
- Где, Джон?
- Вон там, мэм! - Мистер Вэмпер ткнул в темноту устрашающего вида ножом. - Там есть сено, мягкое и душистое, мэм, оно в вашем распоряжении. Видите ли, это не мое сено, но даже если бы оно принадлежало мне, я бы от всей души предоставил его вам!
В дальнем углу действительно обнаружилась солидная охапка свежего сена, при виде которого сэр Мармадьюк не смог подавить зевок.
- Твое платье и обувь высохли, Ева-Энн? - поинтересовался он.
- Да, Джон, но...
- Тогда заройся поглубже в сено и позволь мне укрыть тебя плащом.
Она беспрекословно повиновалась, но когда он наклонился, чтобы укрыть ее, она обхватила его за плечи и притянула к себе.
- Джон, - прошептала она, - мне не нравится этот человек!
- Неудивительно, дитя мое.
- Где ты собираешься спать, Джон? - спросила она все тем же напряженным шепотом.
- Где-нибудь неподалеку от тебя, дитя мое.
- Это хорошо, не уходи далеко, я боюсь, Джон. Обещаешь?
- Обещаю, Ева-Энн. А теперь спи, ты слишком измучилась, так что давай, закрывай глаза!
- Хорошо, Джон, - тихо прошептала она, - но будь рядом, прошу тебя.
- Дай мне руку. - Он сел рядом. - Я посижу с тобой, пока ты не заснешь.
- Храни тебя Господь, Джон!
Так он сидел, пока теплая ладонь девушки не обмякла, и Ева-Энн не задышала глубоко и ровно. Тогда сэр Мармадьюк осторожно встал, с наслаждением зевнул, взглянул на сохнущее у огня пальто и направился к очагу. В тот момент, когда сэр Мармадьюк поднимал пальто, раздался стук в дверь, и с улицы послышался хриплый нечленораздельный крик.
- Господи, помоги мне, это Том! - поежившись, воскликнул мистер Вэмпер и поспешно вскочил. - Садитесь, сэр, и не обращайте внимания на моего товарища, он может показаться вам несколько грубоватым, но не пугайтесь, ибо сердце у Тома золотое, особенно, если речь заходит о прекрасной половине. С этими словами Вэмпер принялся отпирать дверные засовы.
Сэр Мармадьюк насторожился.
После недолгой возни с запорами Вэмпер распахнул дверь, и внутрь вместе с неистовым порывом ветра ворвался огромный детина в насквозь промокшей одежде. Выглядел новый персонаж довольно свирепо. Детина швырнул на пол мокрую шляпу. Сэр Мармадьюк разглядел тусклые волосы неопределенного оттенка, заросшее лицо и злобный взгляд. Верзила резким пинком захлопнул дверь, отряхнулся и издал звериный рык:
- Чертова ночь, десять тысяч проклятий!
Брови сэра Мармадьюка поползли вверх - выговор у этого человекоподобного существа был на редкость правильным.
- Ничего, Джимми, будь проклята эта погода, ничего! Ни одного чертова... - Он внезапно замолчал.
Угрюмый взгляд уперся в джентльмена. Набычившись еще больше, человек несколько мгновений оценивающе рассматривал сэра Мармадьюка. Потом его глаза скользнули к очагу. Сэр Мармадьюк оглянулся. Шляпка Евы-Энн.
- Вот как? Здесь женщина? - спросил детина, красные пухлые губы растянулись в неприятной улыбке.
Сэр Мармадьюк слегка нахмурился, наклонился и поднял шляпку.
- Так здесь женщина, Джимми?
- Да, Том, леди. Пришла сюда вместе с этим джентльменом. Мокрая, как Венера, выходящая из моря, и столь же изящная и красивая...
- Леди, Джимми, и красивая? Ну это я сам оценю позже, а сейчас я голоден.
- Конечно, Том, у нас есть сыр и...
- Сыр?! - свирепо воскликнул Том. - А что случилось с тушеной говядиной?
- Бедная леди была очень голодна, Том, а столь красивой особе бедный Джимми не смог отказать. Ты же меня знаешь, Том! И...
- Я купил ужин! - сухо произнес сэр Мармадьюк.
- Ах вот как! И за сколько же?
- Цена хорошая, Том, очень хорошая.
- Семь шиллингов, - обронил сэр Мармадьюк.
- Семь... Черт возьми! А ну, Джимми, раскошеливайся!
- Осторожней, Том, - вскричал мистер Вэмпер, вырываясь из крепких рук своего товарища. - Я всегда рад с тобой поделиться. Давай отойдем, и я тебе все объясню.
- Объяснишь? Ха, черт тебя побери, ты всегда что-нибудь объясняешь! проворчал Том, но все-таки последовал за приятелем в угол комнаты.
Усевшись у очага, сэр Мармадьюк внимательно наблюдал за ними. Суматошная жестикуляция маленького человечка, неторопливые кивки верзилы; временами, когда порывы ветра стихали, до слуха джентльмена доносились обрывки разговора. Сэр Мармадьюк прислушивался, но мало что мог разобрать.
- Гиден, Том, и много... и отолоз, говорю тебе... даю слово... ты же знаешь Джимми.
Сэр Мармадьюк взял крепкое полено и начал задумчиво тыкать им в огонь; через какое-то время он заметил, что держит в руках вовсе не полено, а спицу от тележного колеса. Прошло еще несколько минут. Внезапно он осознал, что верзила неотрывно смотрит на него сквозь пламя очага. Сэр Мармадьюк продолжал беззаботно помешивать угли, пока, наконец, Том не заговорил. И хотя слова и голос его были грубы, но сэр Мармадьюк понял, что человек этот когда-то получил хорошее воспитание.
- Что скажешь, приятель?
- Ничего.
- Ты, конечно же, совсем не то, что мы?
- Безусловно, - спокойно ответил сэр Мармадьюк, не поднимая головы, слава Богу!
- Полегче, если не хочешь иметь неприятностей. Понятно?
- Это зависит от обстоятельств.
- К черту обстоятельства! Что за игру ты ведешь? Ну, давай, выкладывай!
- Выражайтесь яснее.
- Кто ты и откуда?
- Путник.
- Куда направляешься?
- Куда-нибудь.
Том презрительно рассмеялся.
- Ты всегда так неразговорчив?
- Обычно да.
- Ну со мной это не пройдет, придется поработать языком. Давай...
Сэр Мармадьюк зевнул, прикрыв рот рукой.
- Спать хотите, господин хороший? - проревел Том.
- Да.
- Так вот, послушай, приятель, сегодня я расположен поболтать с тобой. Тут, как я понял, присутствует леди, почему бы ей не присоединиться к нам?
Сэр Мармадьюк поднял голову и взглянул на бродягу. Глаза под тяжелыми веками возбужденно блестят, брови нахмурены. Лоб перерезает неровный белый шрам, наполовину скрытый темными прядями тусклых волос. Какое-то время они не сводили друг с друга глаз, не произнося ни слова. В сарае повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь заунывными всхлипами ветра.
- Помоги нам Господь, что за ночь! - суетливо воскликнул мистер Вэмпер, переводя встревоженный взгляд с одного на другого.