Елена вдруг развернулась к супругу: «Каких таких блядей тебе не хватает? Деньги он бы достал. Я тебе блядь, достану, крысеныш!»
«Да Лен, это я так, к слову».
«Слова выбирай, а то отрежу твой поганый отросток».
Илья, зная злобный нрав своей супруги, испуганно заткнулся.
Тут лекторша замолчала и поставила на обшарпанный столик древний диапроектор.
Илья, радуясь паузе, зашептал в ухо возлюбленной: «Посмотри Лен, на эту древность! Этош раритет, выпущен поди в прошлом веке, еще при Лёне Брежневе. Ну чо, у Пушкинского музея денег нет на ноутбук, да ладно, не поверю. Поди спиздили умные люди и правильно. А скоро и ты во все схемы впишешься, ты ведь женщина сообразительная».
Елена слегка оттаяла от лести, а старушка тем временем вставила первый слайд и выключила свет.
«Анри Матисс. Красные рыбки» - торжественно и даже со слезой восторга в голосе, произнесла старушенция.
«Ёб твою мать» - почти хором прошептали супруги.
«Бля, Лен, нахуя мы сюда пришли? Я же говорил, блядь! Да, понятно, враг и все такое, его нужно знать в лицо, но это же пиздец. Зайди в младшие классы школы, там таких рисунков блядь, через один. Что это на хуй? Столик блядь кривой, банка кривая, а рыбки как будто хуем намалеваны».
«Да… уж» - в трансе ответила Елена: «Я думала, тут хоть немного поприличней, ну да ладно, пришли уже, сидим, посмотрим чо дальше будет».
Восторженный рассказ лектора о знаменитом художнике, парочка пропустила мимо ушей. Следующий слайд будущей деятельнице культуры понравился немного больше, но, как и предыдущий, вызвал массу нелицеприятных вопросов к странному живописцу:
«Ну эти хоть немного на людей похожи. Но все равно, кривовато как-то, а чо у арлекина рожа такая перекошенная? Да и Пьеро этот не намного лучше, урод какой-то блядь. Искусство должно вызывать возвышенные чувства, а это что? Я такую картину даже в сортире никогда бы не повесила – люди там делом занимаются, а с такими картинами и до запора недалеко. Поль Сезанн какой-то, сука. Походил бы сначала, поучился у хороших людей, прежде чем подобные ебала малевать. Наши, российские художники, кстати, по сравнению с этими мазилами просто небо и земля – Никас Сафронов, Илья Глазунов, мы культурная нация, не то что эти лягушатники».
Илья заснул, тихонько похрапывая, а Елена смотрела расфокусированным взглядом на всю ту херню, что показывала недалекая старушенция. Достойных работ там не оказалось вообще, Лена ознакомилась с мазней Ван Гога, Гогена, Дега и Моне. Мысли, которые возникали у нее в голове в процессе ознакомления, подцензурными словами выразить было сложно.
Тут разошедшаяся лекторша, сверкая стеклами очков в роговой оправе, выдала следующее:
«Нельзя забывать и о наследии великого карлика – Анри Тулуз-Лотрека. Многие критики относят его творчество к постимпрессионизму, спорить с этим мнением мы сейчас не будем, но дабы иметь четкое представление о течении в целом, несколько его произведений посмотреть все-таки нужно».
С этими словами, старушенция сунула в диапроектор следующий слайд. На Елену уставилась отвратительно размалеванная женская рожа, даме даже стало немного не по себе. Дикая энергетика, прямо-таки излучаемая примитивным наброском, сумела пробить даже гиппопотамью шкуру нашей героини. Елене показалось, что портрет ей подмигнул и расплылся в еще более похабной улыбке.
«Портрет певицы Иветт Гильбер» - торжественно провозгласила лекторша.
Лена толкнула локтем Илью в бок. Тот проснулся и недоуменно посмотрел на любимую супругу.
«Вот о чем я тебе говорила!» - горячо зашептала Елена на ухо мужу: «Вот он, настоящий враг! А ты представляешь, люди на это безобразие смотрят и дети тоже!»
Следующий слайд расставил все на свои места.
«Марсель Лендер, танцующая «Хильперик» - возвестила старушенция дрожащим от благоговения голосом.
«Да, согласен, полный пиздец, гнуснее харь я в жизни не видел. Такое конечно нельзя на всеобщее обозрение выставлять».
Лекторша тараторила как пулемет, под конец вставив слайд с фотографией самого художника.
«Посмотри на него, это же натуральный бес, надо в церковь сходить, помолиться на всякий случай. Все, пиздец, пойдем дорогой, я не могу больше здесь находиться. Православный человек не станет такую гадость смотреть. По-хорошему, надо запретить все эти поганые картинки. Да, чувствую, скоро будет мне чем заняться» - с этими словами Елена встала и, взяв под руку Илью, удалилась с гордо поднятой головой.
По дороге Лена высказалась крайне решительно:
«Вот сяду в министерское кресло, порядок наведу, уж ты мне поверь, разгоню всех этих старых блядей и нормальные картины повешу, а это дерьмо собачье – на помойку».