Целую неделю любовники катались по всяким заповедным местам, удовлетворяя инстинкты своих молодых, здоровых организмов, Магомет даже слегка похудел, а Гюльджи вовсю хвасталась подругам о предстоящей свадьбе, о которой Мага, честно говоря, уже забыл. И вот однажды, когда семья сидела за обеденным столом, дверь вдруг без стука распахнулась и на пороге появился родитель Гюльджаннет – строгий Муталиб. Он вызвал на улицу Аслана и начал горячо вещать на повышенных тонах:
«Твой Мага жениться собирается, э? Гюляль с моей Гюльджи, сосэди уже смеются, да? Давай свадьбу играт!»
«Слющай, какой свадьба, Муталиб, дарагой? Маладой савсэм парэнь, ему учиться нада, институт паступат, рана жениться, да!»
«Жениться рана, а ибаться не рана, э? Неделю даю, думай, а то пожалеешь!»
Аслан вернулся в дом и набросился на Магу:
«Ну ты дурачок совсем да? Зачэм связался с этой девкой, она болшой как слон, толстый, не прокормишь ее. Еще и страшный как шайтан! Нэ мог другой баба найти, э? А Муталиб вообще чистый басмач, злой человек, нехороший. В Москву собирайся, институт паступат будешь».
VI
Но пока наш герой по-прежнему гонял на своём роскошном автомобиле, под громкую лезгинку, грохочущую из огромных динамиков, и заигрывал со всеми местными барышнями подряд, поскольку злобный Муталиб посадил Гюльджи под домашний арест. Как-то раз, обнаружив у открытого кафе стайку девчушек, Мага со скрежетом развернулся и припарковался поблизости. Высунувшись из окна, он вставил в рот сигарету, нажал на прикуриватель, поправил темные очки а-ля Чак Норрис и горделиво расправил плечи. Песня неожиданно закончилась, пошла реклама, и Мага стал крутить ручку радиоприемника, надеясь найти что-нибудь стоящее – Патимат Кагирову, или на худой конец Тимати, но вместо достойной музыки все время попадалась какая-то хрень. Мага от души крутанул ручку настройки, и внезапно из динамиков запел противный вкрадчивый голос:
«Выйдем к ручью-ю-ю, в городе мертвых ночью, даст нам охотник по ружью. Мише-е-е-ни, охота ночь огня, я стал стрелок, стреляй в меня, стреляй в меня, в меня, в меня, в меня…..»
«Что за укурки, билят, такое и под ЛСД не придумаешь» - подумал Магомет и нагнулся за выстрелившей фишкой прикуривателя, это его и спасло.
Раздался грохот, и в открытое окно с визгом влетел заряд картечи. Почти вся она прошла мимо, кроме одной дробины, которая скользнула над левым глазом, сняв с головы нашего героя небольшую костяную стружку и клок кожи, а также разнесла на мелкие кусочки модные солнцезащитные очки с зеркальным напылением.
Мага среагировал быстро – воткнул передачу и нажал на газ, и сие спасло его еще раз. Он вжал голову в плечи, с перегазовкой забил вторую, и тут опять громыхнуло.
«Мы те-е-е-ни, мы це-е-е-ли, О-о-о-а, О-о-о-а» - продолжал бесноваться по радио явно обдолбанный певец.
На сей раз сноп волчьей картечи разбил вдребезги заднее и проделал огромную дыру в лобовом стекле. Обзорность заметно улучшилась, но левый глаз теперь заливала кровь. «Шестерка» на всех парах уходила с места покушения и остановилась лишь у ворот городской больницы.
Зажав рукой левую половину лица, Магомет сам добежал до приемного отделения и сдался на милость врачей. Его увезли в операционную, долго вытаскивали из глаза стеклянные осколки, зашили бровь и лишь потом отвезли в палату. На утреннем осмотре доктор ничем не порадовал:
«Потеря зрения слева – 80%, дай бог, дальше ухудшаться не будет. Берегите себя, молодой человек».
На следующий день посещения больного разрешили, и на пороге палаты сразу нарисовался папа Аслан:
«Вах, Мага, дарагой, как здоровье, что пакушат дать?»
«Муталиба забрали?»
«Забрали, забрали, но отпустили уже, у нэго милиция дваюрадный дядя работает. Случайно говориль вышло: сидел ружье чистиль, свежий воздух дышаль, ружье само выстрелиль, совершенно случайно билять. Сейчас у болница сидит, опять ружье чистит. Нехороший он человек, злой очень как шайтан, вся семья их такой. Его брат старший, Асад, савсэм злой бил, савсэм дикий, разбойник, абрек. В горах жил, в пещера. Овец воровал, женщин. Ибал, потом кюшал, из голов хаш вариль, тоже кюшаль. Ловили его, нэ поймали – хитрый, горный тропа все знал. До райкома в Махачкале дошло – солдат вызвали, рюсских. Поймали, били долго, спрашивали. Асад лейтенант рюсский укусил. Тот «Макар» достал, голову стреляль, все мозги разлетелись, а Асад все рычит, ползет, за сапог кусат хочет – очэнь злой бил. Лейтенант мигнул – солдат автомат взяль и весь рожок в абрека стреляль, харанит нечэго било – одын балшой дырка асталась. И Муталиб такой же, нехороший человек. Вот одэжда, одевайся, окно вылезем, забор перелезем. На тибэ билэт до Москва на сэгодня, приедешь, позвони дяде Рустаму, вот дэньги, Рустам знает кому дать, институт учица будешь. Ну все, пошли».