— А он, конечно, попадет на Небеса?
— Ну конечно, он же все время думает о Боге… Но что-то здесь не то… А как он смотрит на меня! Однажды он сказал, что я искусительница. Не понимаю, что он имел в виду. А ты?
Я покачала головой.
— Я пытаюсь не оставаться с ним… наедине!
— Я тебя понимаю!
— Иногда… Однажды он вошел в мою комнату ночью, когда я была в постели. Я проснулась, а он стоял и смотрел на меня.
Мне вдруг стало холодно, и я содрогнулась. Я прекрасно поняла, что творилось у нее в душе.
— Он спросил меня: «Ты молилась на ночь?» Я ответила: «Да, дядя». «Ты говоришь не правду. Встань с постели и прочитай молитву снова». Он заставил меня встать на колени и все время наблюдал за мной. Потом он стал сам как-то странно молиться. Он просил Бога спасти его от дьявольского искушения. «Я борюсь, Господи, — говорил он. — Ты знаешь, как я борюсь, чтобы победить этот грех, который сеет во мне дьявол» и что-то еще в этом роде. Потом он протянул руку и дотронулся до меня. Я думала, он хочет стащить с меня ночную рубашку, испугалась и выскочила из комнаты, а тетя Хильда стояла как раз под дверью. Я вцепилась в нее, а она успокаивала меня, сказала, что все в порядке.
— А что сделал он?
— Не видела, я спрятала лицо. Наверное ушел. Когда я посмотрела, его уже не было.
— Что же дальше?
— Тетя Хильда продолжала уверять меня, что все в порядке. Она отвела меня обратно в комнату, но я боялась там оставаться одна. Она легла со мной в постель и пробыла со мной до самого утра. Утром она объяснила, что это был просто кошмар. Оказывается, дядя иногда ходит во сне. «Лучше никому об этом не рассказывай, — посоветовала она. — Ему это не понравится». Поэтому я не говорила об этом… до сегодняшнего дня.
— Ты можешь всегда закрывать дверь в свою комнату на случай, если он опять будет ходить во сне. Тогда ты можешь спать спокойно.
— Тетя вынула ключ из связки и отдала его мне. Он всегда при мне. Я теперь каждый вечер для безопасности запираю дверь.
— Жаль, что ты не можешь переехать жить к нам.
— О, мне бы хотелось этого. Однажды… он был там… за дверью. Он повернул ручку. Я вскочила с постели и прислушалась. Он начал молиться, проклиная дьяволов, мучивших его, как мучили святых. Он говорил, что это делает Бог, искушая его. Чертенята посещают его в виде молодых девушек. Он почти плакал, говорил, что сам накажет себя. Он очистит себя от зла. Потом он ушел, а я уже не могла заснуть, хотя дверь в мою комнату была заперта!
— О Рэчел! Я рада, что ты мне все рассказала! Я догадывалась, что здесь что-то есть!
— Теперь, когда я тебе сказала, мне легче, — сказала она, посмотрев на ключ, прежде чем опустить его в карман. — У меня есть это, — многозначительно сказала она.
Некоторое время мы сидели в молчании, а я четко представляла себе, что чувствовала Рэчел, когда мистер Дориан вошел в ее комнату.
О продолжении наших занятий было немало споров. Тетушка Софи вместе с тетей Хильдой посетили миссис Сент-Обин. Обе тетушки были совсем разными. Тетя Хильда была кроткой и очень хотела всем угодить, миссис Сент-Обин только изображала интерес, которого у нее, конечно, не было, но тетушка Софи была энергична и деятельна. Она познакомилась с несколькими школами, и ее выбор пал на школу Святого Стивена. Это было не очень далеко, и заведующая школой показалась ей разумной женщиной. Тете Софи понравился дух школы, она нашла его правильным.
Никто не противоречил.
Дело было в мае, а в сентябре нам предстояло переехать и начать занятия. Тетушка Софи повезла нас всех в Солсбери купить форму.
К концу июня все было улажено к всеобщему удовлетворению.
Вся наша троица была всем этим очень возбуждена, мы часами воображали, как это будет, и немного побаивались школы, но нас воодушевляло, что там мы будем все вместе.
А потом настал день, который, уверена, я не забуду до конца жизни.
Стоял июль, погода была жаркой и душной. Мы с Рэчел пили послеобеденный чай в Сент-Обине и беспрестанно болтали о школе. Рэчел очень радовала перспектива покинуть Бэлл-Хаус, да и Тамарикс жаждала новых приключений.
Я попрощалась с Рэчел у Бэлл-Хауса, но идти сразу же домой мне не хотелось. Тетушка Софи собиралась сделать кое-какие покупки, времени у меня было предостаточно, и я решила пойти в обход через Холмистый лес. Я не могла сопротивляться искушению еще раз посмотреть на холмы, а кроме того, я любила запах земли и деревьев. Было очень тихо, лишь слабый ветерок что-то шептал в листве.
«Мне будет не хватать Холмистого леса, когда я уеду в школу, — подумала я. — Однако пора идти, тетушка Софи, наверное, уже дома».
Я резко повернулась, споткнувшись при этом о камень, выступавший из-под земли на несколько дюймов. Не удержав равновесия, я рухнула на землю, подвернув при падении правую ногу. Меня пронзила сильная боль.
Я постаралась встать на ноги, но боль была нестерпимой, и я вновь села на землю. Ужас охватил меня. Как я могла быть столь неосторожной? Ведь я же знала, что в Холмистом лесу сплошь и рядом попадаются камни, торчащие из земли! Однако что проку упрекать себя? Надо придумать, как добраться до дома.
Я дотронулась до колена и поморщилась. Оно быстро распухало и очень болело. Я сидела и думала, что же теперь делать?
И вот свершилось это… Он был здесь… Он приближался ко мне… Взгляд его меня ужаснул!
— Бедный цветочек, — пробормотал он, — ты ушиблась, малышка?
— Я упала, мистер Дориан, и повредила колено. Может быть, вы пойдете и скажете тете?
Он же стоял, пристально глядя на меня. Потом произнес:
— Меня вело к этому. Это предназначение…
Мистер Дориан стоял очень близко от меня, и мне было страшно, как никогда раньше. Какой-то инстинкт подсказывал мне, что он собирался причинить мне вред, но вот какой?
— Уходите! Уходите! — закричала я. — Приведите мне тетю! Не приближайтесь ко мне!
Он мягко засмеялся:
— Бедный сломанный цветочек. На этот раз она не может убежать! О, это и имелось в виду. Это имелось в виду.
Я закричала еще громче:
— Не прикасайтесь ко мне! Я не хочу, чтобы вы были рядом со мной! Уйдите же и скажите тетушке! Пожалуйста! Пожалуйста, уходите!
Но мистер Дориан не уходил. Губы его шевелились, и я знала, что он говорит с Богом. Я онемела от ужаса.
— На помощь! На помощь! — душераздирающе заорала я и зарыдала.
Мистер Дориан подходил ближе. Опустившись на землю рядом со мной, он зловеще глядел на меня и схватил подол платья.
— Нет… нет… нет… — кричала я. — Уходите! На помощь! На помощь!
Вдруг я услышала звук конских копыт и закричала еще громче:
— Помогите! Помогите! Я в лесу! Пожалуйста, помогите!
Меня обуял ужас, что проезжающий не услышит меня или не обратит внимания. С дороги не было слышно никакого шума, и я решила, что осталась в Холмистом лесу с этим страшным человеком. Вдруг я услышала шаги.
— Боже мой!
Это был Криспин Сент-Обин. Он подбежал ко мне.
— Свинья! — закричал он, схватил мистера Дориана, как куклу, и кулаком ударил его по лицу. Раздался звук хрустнувшей кости, когда он швырнул его на землю. Мистер Дориан затих.
Глаза Криспина сверкали от гнева. Не обращая внимания на мистера Дориана, он повернулся ко мне.
— Ушиблась?
Я рыдала и смогла только кивнуть.
— Перестань плакать. Все в порядке! — он наклонился и поднял меня.
— Он… — начала я, глядя в сторону мистера Дориана, лежавшего без движения.
— Он получил по заслугам!
— Вы… вы убили его!
— Потеря небольшая! Повредила ногу?
— Колено.
Криспин молчал. Я посмотрела через плечо на мистера Дориана, все еще лежавшего на земле. На ею лице была кровь.
Криспин взял меня на руки и, подойдя к лошади, посадил меня на нее, а сам сел сзади.
Он привез меня в Роуэнз. Тетушка Софи уже вернулась с покупками.
— Она повредила колено, — объяснил Криспин. Тетя Софи вскрикнула от ужаса, а Криспин отнес меня наверх и уложил на постель.