— Это была веселая парочка, — продолжала она. — Балы танцы… Переехали в Лондон, вели там бурную жизнь. Потом продолжили ее на континенте. Ну, что ты на это скажешь? Они всегда держали нянь и гувернанток… Лили говорит что это противоестественно.
— Расскажите мне о детях.
— Их зовут Криспин и Тамарикс. Тамарикс примерно твоя ровесница. Криспин постарше, думаю, лет на десять. Сын у них уже был, и, думаю, больше иметь детей им не хотелось, несмотря на то, что малышей, едва они появлялись на свет, можно было отдавать в чужие руки. Сюда они приехали, уже промотав значительную часть своего богатства, а это оказалось совершенно несовместимым с тем образом жизни, который любила миссис Сент-Обин. Все считали, что Криспин останется единственным ребенком. Он не мешал веселой жизни в Сент-Обине. Полагаю, они едва замечали его. Мальчик был предоставлен самому себе, и невнимание родителей унижало его. Конечно, у него была няня, которая прекрасно о нем заботилась. Он ее не забывает до сих пор. Это о нем можно сказать! У няни есть сестра — она странновата, бедная Флора. Они всегда жили вместе, и обе никогда не были замужем. Криспин предоставил им небольшой коттедж в усадьбе, заботится о них и следит, чтобы они не нуждались. Он любит свою няню. Но ты спрашивала о молодых. Итак, отец умер. Говорят, его доконала слишком бурная жизнь. Но так всегда говорят, правда? Поздние ночи, частые шатания в город и за город… злоупотребление алкоголем. Во всяком случае для Джонатана Сент-Обина это все оказалось слишком. Вдова с тех пор совершенно опустилась; злые языки утверждают, что миссис неравнодушна к бутылке… Но люди ведь скажут все, что угодно! Благо, Криспин был уже в сознательном возрасте, когда умер его отец. Он и взял хозяйство в свои руки.
— И он хорошо управляется в имении?
— Как настоящий помещик, так, чтобы ничего не упустить. Большинство признает, что это именно то, в чем нуждается старая усадьба, но есть и те, кто не скажут о нем доброго слова. Впрочем, он достаточно высокого мнения о себе, чтобы обращать внимание на пересуды. Он теперь хозяин усадьбы!
— А хозяйка усадьбы есть?
— Полагаю, можно сказать, это миссис Сент-Обин, его мать. Но она вряд ли когда-нибудь выходит из дома. После смерти мужа покинула свет и ведет жизнь затворницы. Они очень любили друг друга, и ей ни до чего не было дела, кроме сумасшедшей жизни с ним. Кстати, Криспин был женат…
— Женат? — переспросила я.
— Она сбежала и оставила его. Никто не удивился.
— Так у него еще есть жена?
— Нет. Она сбежала в Лондон, а вскоре после этого произошел несчастный случай на железной дороге. Она погибла.
— Как ужасно!
— Некоторые говорят, это наказание за ее грехи. Набожный старик Джозиа Дориан из Бэлл-Хауса уверен в этом. Более милосердные говорили, что понимают бедняжку, пожелавшую сбежать от такого мужа.
— Это звучит очень драматично!
— Ну, дорогая, как посмотреть. Здесь смесь всякой всячины, но так же обстоит дело в любой деревне. Все выглядит мирно и спокойно, но стоит пошевелить это спящее болото, как обнаружатся самые неожиданные вещи! Это все равно, что перевернуть камень, чтобы посмотреть, что под ним. Ты когда-нибудь делала это? Попробуй и увидишь, что я имею ввиду!
— Итак, этот Криспин, он женат… и в то же время не женат?
— Это называется быть вдовцом. Он довольно молод для этого, но, полагаю, бедняжка не вынесла бы жизни с ним. Может, это послужит предостережением другим. Хотя, должна заметить, возможность обладать таким огромным имением, как Сент-Обин Парк, может быть предметом искушения для некоторых!
— Расскажите мне о Тамарикс!
— К этому я и подхожу! Она где-нибудь на месяц моложе тебя а может быть старше. Я не уверена. Она из тех, кто не слишком задумывается! Я ни на мгновение не предполагала что веселая парочка хотела второго ребенка. Подумать только, что на несколько месяцев мадам пришлось бы расстаться с беззаботной жизнью, которой она наслаждалась! Но, тем не менее, Тамарикс родилась… Это, должно быть, случилось лет через десять после рождения Криспина.
— Они, наверное, очень расстроились, что она появилась на свет?
— О, все было в порядке. Сразу же после рождения ее передали на руки няне. Она росла, не навязываясь родителям. Неудивительно, что ее считают упрямой и своенравной, как и ее братца. Думаю, няни уступали им во всем, не очень утруждая себя их воспитанием. Бедняжки! Родители, наверное, были им почти посторонними. Вернее, бедняжка миссис Сент-Обин. Ее жизнь была в муже, а его она потеряла. Мы с Мод Хетерингтон по очереди посещали ее, но она не хотела нас видеть, впрочем, как и мы ее. Но Мод уверяла, что это нужно делать, а противоречить Мод невозможно!
— Я их всех узнаю?
— К этому я и собираюсь подойти. Но сначала я расскажу тебе про Дорианов из Бэлл-Хауса. Милое местечко! Расположено в стороне от дороги. Красный кирпич! Двухстворчатые окна. Жаль!
— Что жаль?
— Жаль, что там живут Дорианы. Это мог бы быть счастливый дом. Я бы хотела в нем жить. Великоват для меня, правда, но мы могли бы использовать его, как следует. Думаю, старый Джозиа Дориан не мог забыть, что когда-то это был молитвенный дом, скорее всего квакеров. Дом, похожий на церковь, достался людям, которые, полагаю, считают, что смеяться — значит получить прямой билет в ад! Что-то такое еще есть в этой семье, прямо висит в воздухе. Думаю, что Джозиа Дориан не из тех, кто может это изменить…
— Там живет девочка, правда? Вы сказали, примерно моя ровесница… как Тамарикс Сент-Обин.
— Да, почти! Бедняжка! Некоторое время тому назад она потеряла родителей. Жаль ее, что она переехала жить к своим дяде и тете.
— Я тоже переехала к своей тете…
— Ну, дорогая, я же не Джозиа Дориан, — засмеялась она.
— Думаю, мне очень повезло!
— Благослови тебя Бог, дитя! Нам обеим повезло. Мы принесем счастье друг другу. Мне очень жаль, что бедная Рэчел попала в такую обстановку! Там всегда так же тоскливо, как во время воскресного богослужения, если ты понимаешь, что я имею в виду. Прислуга у них не задерживается… Хильда Дориан сама отвешивает сахар и запирает чай… говорят, по приказанию мужа. Джозиа Дориан ужасно скуп. Мать Рэчел была сестрой Хильды Дориан. Вот мы и подошли к главному. Я потратила время на все эти рассказы, потому что хочу, чтобы ты имела представление о людях, с которыми будешь жить. Если я смогу все устроить. Я имею в виду твое образование. Я хочу, чтобы ты пошла в школу… в хорошую школу.
— А это не будет дорого стоить?
— Мы осилим, если это необходимо. Но еще не сейчас. Думаю, на будущий год. У Тамарикс и Рэчел одна гувернантка — мисс Ллойд. Она каждый день ходит в Сент-Обин Парк и занимается с ними. Видишь, к чему я клоню?
— Вы думаете, что я?..
Она энергично покачала головой.
— Я еще не решила, но собираюсь это сделать. Не вижу, почему бы тебе к ним не присоединиться. Мне кажется, что затруднений быть не должно. Я сделаю так, чтобы миссис Сент-Обин согласилась, но ей, похоже, нет дела ни до чего, поэтому противодействия ожидать не приходится. Думаю, я заставлю и старого Джозиа Дориана не препятствовать этому. Как бы то ни было, посмотрим. Это, конечно, на какое-то время решит нашу проблему.
Такой план привел меня в возбуждение.
— Это значит, что тебе каждое утро придется ходить в Сент-Обин Парк. Будет очень хорошо, если ты сможешь общаться со своими ровесниками.
Пока мы разговаривали, Лили просунула голову в дверь.
— К вам мисс Хетерингтон, — сообщила она.
— Проводи ее сюда, — крикнула тетушка Софи и повернулась ко мне. — Сейчас ты встретишься с дочерью нашего викария — его правой рукой и доброй советчицей, в чьих способных руках находится судьба Харперз-Грина.
Когда дочь викария вошла в комнату, я увидела, что она именно такова, какой ее описала тетушка Софи. От нее веяло внутренней силой. Высокая, широкая в кости, со строго зачесанными назад волосами под маленькой шляпкой, нацепленной прямо на макушку и украшенной незабудками; в блузке, ворот которой почти доходил до ее подбородка и придавал ей чрезвычайно строгий вид; с живыми карими глазами, поблескивающими сквозь очки и со слегка выдающимися вперед зубами. Весь ее вид безошибочно указывал на властность характера.