Эти воспоминания о Кееле лежавшие как толстый слой пыли на старом оборудовании, были ее собственной памятью, как Семь из Девяти, Третичного Дополнения Униматрицы Ноль Один.
Это была та же сцена. Ассимиляция Кеелы и Семь теперь видела это с обеих сторон. Она была Борг который убил мать Kеелы, который поднял свой механический взгляд на съежившегося котенка, произнес страшные слова и силой включил ее в коллектив.
И сейчас словно через распахнутые настежь ворота, другие воспоминания заполнили ее мысленный взор. Старый скульптор Друана, подавила Семь из Девяти своим спокойствием и прямотой, это было унизительно. Семь конечно одержала победу. Борг всегда добивался поставленной цели. Воспоминания сначала с точки зрения Друаны и затем ее собственной памяти вызвали у Семь легкую дурноту.
Она неосознанным движением положила руку на свой живот.
Она наблюдала заключительный этап ассимиляции Амана. Сумасшедший неожиданно пробудился во время медицинских процедур. Она, Семь, ничего не чувствовала, когда она ампутировала руку Амана. Это было для нее, дрона борга пустяком.
Это была часть процесса, который был всеобъемлющим, и ничего кроме помощи жалкому, крылатому существу по имени Аман в достижении совершенства коллектив Борга не мог предложить.
Благодаря воспоминаниям этих людей, чьи жизни она уничтожила, Семь теперь поняла, что она участвовала в совершаемом насилии. Уничтожении личности.
Она услышала и позаимствовала человеческую фразу как, закатив свои глаза, разглагольствовала капитан Джейвэй о том, как люди и другие разумные существа скорее умрут, чем ассимилируются. Теперь, она поняла, что капитан была права.
Она вспомнила то, каково это быть котенком, преследующим птицу на теплом солнце, женщиной, любящей своего суженого, стариком с подарком для красоты и тысячу тысяч других жизней, которые она, Семь из Девяти, бесчувственно разрушила в мгновение ока.
-Что я наделала?- прошептала она.
Ее живот скрутило от боли возникшей в центре ее груди. Она испытала раскаяние впервые по самоубийству Ковэна, но это было ничто по сравнению с шатким, больным чувством, которое сокрушило ее теперь.
Тень упала на нее. На мгновение, Семь не могла двигаться. Наконец, она заставила себя посмотреть.
Над ней склонилась Беланна Торрес, тот, кто не делал секрета из своей неприязни к бывшей Борг.
Эти двое конфликтовали достаточно часто, и вероятно будут в будущем, но в этот момент, Семь поняла, что выражение на лице полуклингонки было встревоженным.
-Ты в порядке?
Медленно, Семь покачала головой. - Нет, - прошептала она. - И я никогда больше не буду.
ГЛАВА 15
Гарри не мог придумать ничего чтобы сказать, когда он шел рядом с Семь.
Все сочувственные фразы : "все будет хорошо", "я знаю, через что вы проходите, казались, натянутыми и высокопарным, если не откровенной ложью. Он не знал, будет ли с ней все в порядке, и он, конечно, не знал, что она переживает.
Она должна быть в лазарете, но Доктор недвусмысленно сказал что у него все руки заняты, когда Гарри привел туда Семь. И он был прав, в лазарете были только стоячие места после той последней битвы с Ку.
Врач прописал регенерации и сытный обед, так вот они, направлялись к ее алькову в Грузовом отсеке два. И Гарри не мог придумать, что сказать, чтобы облегчить ее боль.
-Она больше не существует-, сказала Семь.
Он взглянул на нее. -Что? Кто?
-Анника Хансен-. Семь подняла взгляд от пола коридора и посмотрела ему в глаза на секунду, прежде чем снова взглянуть вниз. -Она была здесь на время. Она была всем, чем была я. Но она исчезла снова.
Ким пожал плечами в полном недоумении. -Хорошо…, если бы Вы вернули свои воспоминания с Вашего времени как Семь из Девяти, то конечно Вы были бы больше, чем просто Анника Хансен.
-Вы не понимаете.- Ее голос был резким и был намек на что-то в нем, что Гарри не узнал. -Людям понравилась она. Им не нравлюсь я.
О, теперь он знал, что сказать. -Семь, это не так и вы это знаете. Мы все любим вас. Вы часть команды.
Снова быстрый взгляд. Жест был почти скрыт. -Я не верю Вам, энсин. Меня не любят и боятся. Может быть, я заработала меру уважения, благодаря моим заслугам. Возможно, нет. Я - Борг, и никто не может забыть это. Даже я, даже в течение целого дня.
-Вы были Боргом,- поправил Ким. –Вы больше не борг. Вы - Семь из Девяти, кто-то уникальный и особенный.
Она остановилась и повернулась к нему лицом. -Вы не умеете хорошо лгать, энсин, так что не пытайтесь лгать. Вы встречали Аннику Хансен. Вам нравлюсь я больше чем она?
Он чувствовал, что его лицо стало горячим. Ответ был гораздо больше, чем простое да или нет, и он лихорадочно подыскивал слова. - Невеселая улыбка изогнула ее губы.
- Так я и подозревала. Я полагаю, что я могла видеть ее привлекательность.
-Семь, Вы не понимаете. Анника больше походила на нас, мы больше могли общаться с ней. Вы более жесткая, вас сложнее понять. Но это не означает, что Вы не хороший человек даже при том, что Вы называете себя Семь из Девяти а не Анника Хансен!
-Хороший человек.- Она рассмотрела фразу.
-Неясный, однако, ограничивающий. Кто такой хороший человек, энсин? Я? Вы? скеданы? туктак?
Слова ее были тверды, как удары молота, и Гарри начал сердиться.
- Здесь Вы спорите по поводу семантики, Семь.
-И все же именно так Вы общаетесь. Я не должна спорить с вами о тонких нюансах ваших фраз и тона ваших слов?
Гарри нахмурился. - Теперь вы просто пытаетесь затеять драку. Хорошо, я не буду играть в эту игру.
Двери грузового отсека, шипя, открылись.
-Я более чем счастлив поговорить с вами о словах, Семь. Черт возьми, я буду говорить с вами о чем угодно, когда угодно. Вы узнаете это прямо сейчас. Я ваш друг. Но вы, вы не в себе, и я боюсь, что я могу сделать просто хуже. Там ваш альков. Я проверю вас через три часа и возьму вас в столовую, хорошо?
Она уставилась на него, ее лицо было непроницаемо. Затем она кивнула и шагнула в нишу. Она выпрямилась, поправляя ее тело в нужном положении, и закрыла глаза.
Он наблюдал за нею в течение нескольких минут. Он не лгал, когда он сказал, что она была кем-то уникальным и особенным.
Это целое испытание, потрясшее ее до самого основания, и остальная часть команды была испугана вместе с нею.
Он вздохнул, и пошел, чтобы вернуться на мостик.
Семь открыла свои глаза, после того как услышала, что дверь закрылась.
Даже такое простое движение ощущалось ей с трудом, как будто ее тело вместо сильного и изящного было тяжелым и неуклюжим.
Она предпочитала чтобы ее глаза были открыты. Когда они были закрыты, это было, как будто сценариям предоставили новую жизнь.
Она видела убийство матери Кеелы, расчленение Амана, мучения на лице Рхлу, когда она обняла, своих детей закрывая в бесполезном усилии защитить их от ужаса, спускающегося с небес.
После самоубийства Ковэна она пошла к Доктору и просила, чтобы он удалил чувство, что она испытывала. Он сказал ей, что не может сделать это, что она должна была научиться жить с ее раскаянием и что в конечном счете оно спало бы. Он был прав. Безвременная кончина Ковэна прекратила занимать ее мысли, и она сумела, как люди любили выражаться, "продолжать свою жизнь."
Но это … Семь застонала и медленно опустилась на пол, протягивая дрожащие руки к стенам ниши для поддержки. Боль, которую она причинила. Все те, жизни разрушенные из-за нее, потому что она была Боргом, потому что она была Боргом, теперь и навсегда.
Это не могло быть дома.
Ее живот мутило, поскольку сейчас знакомый аромат гнили окружил ее, но она заставила себя быть спокойной.
Безумная деятельность не достигла бы желаемых результатов. Она должна была быть эффективной, чтобы быть успешной.