- Тарелку плотник ещё не сколотил, – сказал Иван. – И диаметром она будет всего два с половиной метра.
- Нет! Здоровенная: с семиэтажный дом, чуть ниже дубов. Я возвращался к вам другим путём, немного отклонился…
- Вот жалко, что не взял камеру или фотик, – съязвила Юлёна, – ни нас с Машуней не запечатлел, ни тарелки. Кому я на поляне фигуры выделывала? Кол с минусом в дневник тебе, мальчик. Свободен! Мы, как видишь, и без твоей помощи обошлись.
- Я побежал в лагерь: доложу в отряд.
- Стой! – сказал Иван. – А следы на земле видел – как тарелку везли?
- Следов нет, кажется. Она на поляне стоит: наверное, грузовым вертолётом спустили. МЧСники в этой смене постарались!
- А люди рядом были? – настаивал Иван. – За тобой никто не гнался? Какое-нибудь движение видел?
- Да нет, я к вам торопился – приближаться не стал.
- Ну, Леночка Сергеевна! – воскликнула Маша. – Хитренькая, хотела нас обмануть: «Двенадцать листов фанеры привезли…»
- Поэтому нам за ручей и не разрешали идти, – подытожила Юлёна. – А в последний момент перед игрой дали бы в конвертах новое задание – переправиться через ручей…
- Мостика же нет, – сказал весь в сомнениях Иван.
- Девчонок бы Сергей Сергеевич в лёгкую на плечах перенёс.
- Где тарелка стоит… лежит? – засобирался Иван. – Отведи меня. А вы, девчонки, оставайтесь здесь.
- Вот ещё! – возмутилась Юлёна. – Мы сусальные девицы под окном или скауты, пусть и слегка перезревшие?
- Вся навигация к чертям! – с настоящей тревогой забормотал Иван, включая и выключая свои приборы. – Спутниковый телефон не берёт… Электромагнит не работает… Кто-то ставит активные помехи…
- Ну и что?! – подзадоривала командира Юлёна.
- По фактам разведчик должен сделать вывод: нас отрубили от внешнего мира – вот что!
- Прекрасно, будем кричать: «Ка-ра-у-у-ул! Спасите наши ду-у-уши-и-и!» – заорала Юлёна на весь лес.
- Бабочку не отрубили, – сказала Маша, махнув ручкой на красавца адмирала, быстро летевшего над травою в их сторону.
Едва она это сказала, бабочка-нимфалида со всего размаха врезалась в ствол дерева, и беспорядочно дрыгая крыльями, в судорогах упала к комлю.
- Ослепла, что ли? – удивилась Юлёна.
Маша подобрала насекомое, на ладошке рассмотрела его и даже потрогала пальчиком:
- Усики сломала: теперь не жилец…
- Дела! – присвистнул парень. – У меня тоже голова не того: трижды падал на ровном месте, пока к вам бежал.
- Нарисовать тарелку можешь? – спросил Иван.
- Из меня художник…
- Как танцор… – вставила Юлёна.
- Юля! – заступилась за парня Маша.
- Больше ни слова вам не скажу! – обиделся парень.
- Уходим! – приказал Иван. – У бабочки сетчатые глаза, и видят насекомые в поляризованном свете. Значит и поляризация здесь барахлит.
- Я в лагерь! – заявил парень. – Своих ещё успею догнать. Наш отряд первым тарелку нашёл – вот так!
Парень кинулся во след своей компании.
- Молодец, Юлёна: умеешь настраивать людей против себя! – завозмущалась Маша. – Кто за язык тянет?!
- Характер такой, – огрызнулась Юлёна. – Сама себя часто ругаю. Маш, ну прости!
- Чего они здесь ищут? – бормотал Иван, опять, по второму разу, лихорадочно собирая приборы в рюкзак. – Как с отцом связаться? В лагерь нам дороги сейчас нет, до лесничества километров семь-восемь, до деревни – все десять…
Маша, с нарастающей тревогой следя за Иваном, встала на колени у комля дуба, взяла кристалл в руку, тихонечко подула на него, погладила пальчиком и прошептала: «Выручай».
- МЧСники идут! – тихо сказала Юлёна и бросилась наземь рядом с Машей. – Ванька прячься!
Иван бросился к комлю дерева. Маша оказалась посередине компании; в позе молящейся прижалась к стволу грудью и щекой. Она услышала гул, исходящий из ствола дуба, будто и взаправду, как говорила Юлёна, ствол был пустой и в нём гулял ветер, как в печной трубе, хотя в кронах ни один листочек не шевелился. Юлёна распласталась на толстом корне и выглядывала из-за ствола через высокую траву, по другую сторону ствола выглядывал Иван.
- Они в новой пожарной форме, – прошептала Юлёна. – Ну и форма: уродство какое-то; дизайнеры, блин.
- Это скафандры, – прошептал Иван.
- Может у них учения? – сама себя вопросила Юлёна. – А вдруг они вообще не связаны с нашей «зарницей»?
- Какие учения? – обернулся Иван.
- Тушение лесного пожара – низового. Самое время: ветра нет – верховой пожар не разгорится.
– Здесь госзаказник – какой тебе учебный пожар!
- В руках – не видишь, что ли? – как огнемёты! В кино у фашистов такие были. И ранцы за спиной.
- Ага, сейчас начнут трехвековые дубы жечь! Тогда где пожарные машины, чтобы тушить? Местным желудям цены нет – их в Европу продают за валюту.