Выбрать главу

– Где взять ключи от леса?! Все ходят в лес за грибами, а мне ключ не выдали, я без подберезовиков сижу, а сейчас лисички пойдут, – гудел потный дядя в панамке на голое тело.

– Товарищи, у нас же товарищество, давайте общаться по-товарищески! – кричала маленькая глазастая женщина, похожая на Ахеджакову. У верблюда два горба, потому что жизнь – борьба[4].

– Почему по нашему садоводству шастают продавцы ивановского текстиля? Какой Павлик Морозов открывает им ворота?

– Какая скотина траву, мусор и другие продукты жизнедеятельности выбрасывает за забор? Вы дождетесь: нас оштрафуют! Но я – учтите! – не стану платить за чужое г*вно!

– Када-а-астр! Када-а-астр! Када-а-астр!!! – орал вспотевший сосед голосом Хазанова, изображавшего попугая.

Как, скажите, как в этом лингвистическом аду вести протокол? Мне захотелось молча уйти в смородину.

Наконец назрел первый конфликт.

– А председатель не сдал чеки за бензин, когда ездил в город по каким-то садоводческим делам! – сообщил хриплый, но горластый казначей.

– А по каким таким садоводческим делам он ездил? Может, он там грабли купил себе! – орала тетка, лоббирующая фонарь.

– Фонарь? Тебе фонарь нужен? – пыхтел тучный председатель. – Щас в глаз дам – будет тебе фонарь!

– Ах ты, дрянь одышливая! Как ты с женщиной разговариваешь!

– Не с женщиной, а с хабалкой! – хамил председатель.

– А где взять ключи от леса? – неожиданно и не по теме всплыл в разговоре лишенный природы дачник.

– Да пош-ш-шел ты… за лисичками! – зашипели на него все хором.

– Он, наверно, ездил в город выяснять про када-а-астр, – возник в диалоге Хазанов.

– А ты вообще сгинь! Ты покосить свои шесть соток не можешь, а на меня твои одуваны летят, – вклинилась ненавистница ивановского текстиля и заткнула приунывшего правдоруба, будто клетку с попугаем накрыла темной тканью неприязни.

Как говорил Гафт в «Гараже»: «Я смотрю, собрание стихийно продолжается, полусонные мои…»

Мне срочно захотелось уйти: для меня здесь было слишком шумно и мне так же было совершенно очевидно, что собрание закончится ничем. Но сложно покинуть театральное представление в разгар кульминации, особенно если твой зад, возложенный на пуф, возвышается над уровнем головы.

Я стала неуклюже выбираться из засады, и в этот момент обиженный председатель вскочил на ведро и, возвышаясь над остальными, прохрипел как раненый гладиатор:

– Я снимаю с себя полномочия! Хрен вам всем, свиньи! Выбирайте нового председателя. Я и пальцем не пошевелю для такого неблагодарного коллектива! Собрание окончено!

И спрыгнув с ведра, демонстративно направился к дому.

Все загалдели еще сильней, а я, наконец, выбралась из пуфа и, тихо положив на стол протокол собрания, покинула его незамеченной…

Подготовленный мной итоговый документ выглядел следующим образом:

ПРОТОКОЛ
собрания садоводов «Соловушка»

Присутствовал: кворум

Повестка дня: орали

Постановили: ВСЕ В САД!!!

БЕСПОРЯДОК

В Москве летом были митинги. Меня и детей в столице в этот период не было, а муж – был. Зная его политическую позицию и переживая за него, спрашиваю:

– Как ты относишься к беспорядкам?

– Да разве ж это беспорядки? Эти люди просто у меня в гостиной не были! Вот там – беспорядки!

Весна

Сидели мы как-то с подружками в ресторане.

Февраль. Вечер. За окнами прощальная зимняя метель. Скоро весна.

Народу много. Все вбегают в ресторан, зябко дышат на ладони, радуются теплу и вкусным запахам.

Слышим, как один официант говорит другому, кивая на наш столик:

– Обслужи вон тех женщин…

– ЖЕНЩИНЫ? Он назвал нас женщинами! А-а-а! – Мы с девчонками изображаем ужас, но при этом заливаемся хохотом.

Смущенный официант Геннадий уже сто раз извинился и объяснил, что он не то имел в виду, но поздно: нас было уже не остановить!

Специально, чтобы слышал официант, мы преувеличенно громко обсуждаем, что будем пить.

– Девчат, а что пьют ЖЕНЩИНЫ?

– Не знаю. Кефир?

– Подсолнечное масло?

– Грудной сбор?

– Принесите корвалол и пояс из собачьей шерсти…

Хохочем, смущая несчастного, поседевшего официанта.

Выбрав напитки, переходим к меню. Мы все голодные. Поэтому заказываем мощно. И салат, и горячее…

Геннадий аж вспотел, сосредоточенно записывая наш заказ.

вернуться

4

Строчки принадлежат поэтессе Эльмире Котляр. – Прим. ред.