И лишь позднее, когда в дверь постучали и горничная с извиняющимся выражением лица просунула в щель стопку полотенец, мы выбрались из постели и принялись строить планы на день. Я раздвинула шторы и выглянула в окно, за которым было море. Оно раскинулось до самого горизонта, окаймленное по сторонам белоснежными утесами с шапкой густой зеленой травы. Несмотря на то что стоял октябрь, небо радовало глаз безоблачной синью, суля погожий день.
Мы натянули туристские ботинки и толстые шерстяные свитеры.
За отелем начинался галечный пляж. Я зашагала по тропинке, ведущей к нему, к морю, к волнам, которые лизали гальку и разбивались о берег.
– Давай туда, – позвал меня Джонатан, указывая в противоположную сторону, в направлении скал. – Думаю, лучше пойти этой дорогой.
И мы двинулись по заасфальтированной дороге, ведущей в гору, мимо припаркованных машин и задернутых занавесками окон, пока не очутились на поросшем травой пятачке, где были установлены таблички с расписанием работы и небольшой паркомат.
– Идем дальше, – сказал Джонатан и, пробравшись между немногочисленными припаркованными фургонами, зашагал по траве.
Дальше мы шли в молчании, иногда держась за руки, а иногда я в очередной раз на что-нибудь отвлекалась, отставала и была вынуждена нагонять его.
Джонатан всегда был такой сосредоточенный, в особенности во время наших вылазок на природу; со своей неизменной камерой, он всегда стремился увидеть, что там дальше, за поворотом, что ожидает его впереди. Я же просто отдыхала душой, наслаждаясь возможностью побыть вдали от шумного города. Здесь безмолвие нарушали лишь шум прибоя о скалы внизу да крики чаек в вышине.
Примерно через час мы вышли к приморской деревушке, на вид поменьше, чем Бир, но с парковкой для машин, небольшой будочкой, в которой размещался общественный туалет, и зданием кафе с соломенной крышей.
– Интересно, оно открыто? – сказал Джонатан, и, поскольку он был со мной, кафе в самом деле оказалось открыто.
Он взял себе чашку кофе, а мне стакан холодного апельсинового сока. Мы устроились на свежем воздухе на скамейках для пикника и стали смотреть на море в ожидании заказанных сэндвичей с беконом. Рыбаки в поисках защиты от ветра сбились в кучку на берегу. Я представляла, как они обсуждают улов, цены на треску, дальнейшие планы на день.
Позавтракав, мы двинулись по пляжу. Волны набегали на берег и откатывались обратно, лизали трещинки в каждом камешке и подошвы наших ботинок. Джонатан заметил в зарослях у подножия утеса небольшую прогалину и загорелся идеей исследовать ее поближе. Продравшись сквозь густой терновник, мы двинулись прочь от побережья, вглубь леса, по узенькой глинистой тропке, петлявшей сквозь колючий кустарник и крапиву. Мы взбирались все выше и выше, и тем не менее утесы по-прежнему маячили у нас над головой.
Минут через десять-пятнадцать мы вышли к развилке; левая тропа переходила в ступени, выбитые в склоне, а правая представляла собой узенькую стежку, тянувшуюся по самому краю скалистого карниза.
– Давай попробуем пройти здесь, – сказал Джонатан, показывая направо.
– Думаю, лучше не стоит, – покачала головой я.
Он вырос за городом, среди грязи, сена и высокой травы, мне же в этом мире было неуютно. Меня завораживали эти виды, эта звенящая тишина и бескрайний простор, но я чувствовала себя здесь незваным гостем, без приглашения вторгшимся на чужую территорию.
– Мне кажется, тут безопаснее. – Я махнула в сторону левой тропки.
– Брось, – с улыбкой произнес он. – Все будет в полном порядке.
Я заколебалась. Но его вера в меня, его убежденность уже заронили в мою душу зернышко искушения. Я обнаружила, что мне очень трудно противиться его желаниям. Хочешь правду? Я сделала бы практически все, о чем бы он меня ни попросил.
Я заставила себя разжать кулаки, разогнула пальцы и следом за ним сделала один крохотный шажок вправо, на узкий уступ в скале.
Джонатан отступил назад – с легкостью и грацией канатоходца, балансирующего на туго натянутой проволоке.
– Ну, вот видишь, – улыбнулся он. – У тебя все отлично получается.
Карниз был узехоньким, не больше фута в ширину. Стоять на нем можно было, только поставив одну ногу позади другой.