«Магия служит на благо Равновесия».
Пылкий лозунг. Вот только Инквизиция сдала позиции. Теперь он ничего не стоит.
В момент сражения Материя крушила всё на своём пути. Досталось и статуям. Светлейшая лишилась головы. Темнейший — половины торса. Груда камней обрушилась на пол, формируя своего рода баррикады. Естественно, инквизиторов они не спасли.
— Похоже, к последнему завтраку маги готовились очень долго… — пробормотал персекутор. Он ушёл в сторону тоннеля на нижние уровни.
Лаборатория алхимиков Альдреда встречала бардаком. Битое стекло, глина и керамика. Раскуроченные приборы. Перевёрнутые шкафы и котелки. Всюду рассыпаны щелочи, кислоты, травы и соли. Сущий хаос.
Хранилище вскрыли. Флэй призадумался и понял:
— Разумеется. Чародеи прихватили с собой весь нектар, который только нашли. В том числе псевдо. Апостаты готовились к войне. И вот она развязана…
Логичный вывод. Но Альдред понятия не имел, что ему с ним делать. Постепенно он укреплялся в осознании, что не хочет участвовать в городской войне инквизиторов и мятежников. Точка зрения Марго стала чуточку ближе ему.
Персекутор прошёл крематорий насквозь. Тот не работал. Подрядчиков перебили здесь же. Стало ясно: некоторая часть отступников неуклонно следовала вниз. Уже сюда выбрались треклятые пасюки. Пища́, они огибали источник света. Голод склонял их к поеданию всего, что можно. Грызуны облепляли трупы, выедали их изнутри и снаружи.
— Дерьмо, — выругался Флэй. Не хотелось ему, чтоб крысы, вкусившие человеческой крови, набросились на него.
В свете того, что видел, новобранец не сомневался: рано или поздно мертвечина закончится, пасюки осмелеют и станут охотиться уже за людьми.
Как-никак, в свободные часы, проведенные в библиотеке, тогдашний куратор-стажёр немало книг перечитал, в которых были описаны страшные истории, с ними связанные. Что хуже, все они основаны на реальных событиях.
Из крематория Альдред спустился на уровень пониже — туда, где прозябали в карцерах особо буйные, но не безнадёжные маги. Сюда-то и должны были определить Актея Ламбезиса. Но с удобствами.
Слух напрягало журчание воды. Здесь царила настолько кромешная тьма, что персекутор видел не дальше собственного носа. Под ноги он не смотрел, а следовало бы. Инквизитор только сделал шаг, как вдруг понял: он только что наступил в воду. Через раскрывшиеся швы сапога внутрь попала влага, замочив портянки. Стало прохладно.
Глубокий вдох.
За один миг всё встало на свои места.
— Теперь понятно, почему крысы набежали в крематорий, — рассуждал Флэй. — Трубы прорвало во время боя. В каземат можно проникнуть, только если занырнуть. Этого делать я, конечно же, не буду.
Озвучивать мысли Альдред не считал опасным. По крайней мере, не сходил с ума таким образом. И, что ещё важнее, отваживал от себя страх перед тёмными узкими пространствами. Собравшись с силами, он вошёл в воду по колено.
— Х-х-холодно!.. — сдавленно просипел он.
Карцер за карцером обходил инквизитор, пока его внимание не привлёк язычок пламени в самом дальнем. Свеча. Флэй не заметил её сразу. Ему показалось, будто её зажгли только что. Он погонял воздух во рту:
— Что это ещё за ведьмины проделки?..
Ничего не оставалось, кроме как пойти туда. Если кто и был во всех прочих, мятежники освободили их. Альдред опустился в воду уже по пояс. Над ним прорвало трубу и облило с головы до плеч. Он гаркнул, выругался и проворчал:
— Блестяще.
В воде его нога наступила на что-то мягкое, но сам новобранец не придал этому значения. Затопление набирало обороты всё больше и больше. Чертыхаясь, он задрал над головой фонарь и чуть ли не вплыл в последний карцер.
И действительно, это была зажжённая свеча. Ещё даже толком воск не плавился. Альдреду это не понравилось. Ему казалось, это чья-то злая шутка. Флэй подобрался поближе и обнаружил на столе медальон со спрутом. Только один человек во всем Круге мог носить это. Архонт.
— Его тоже освободили.
Очевидно, так.
Персекутор несмело потянулся к медальону. Взял его, как вдруг пламя погасло. Альдред увидел: свечка в подставке давно прогорела. В глаза ударили буквы дельмейского алфавита, начертанные на стене перед ним.
Эфирное письмо. Они светились магматическим огнём, складываясь в слова. Только куратор, знающий язык неверных, мог прочесть это.
— «Я сам найду тебя». — Гласила надпись.
«Ч-что это за магия?!»
Стало не по себе. Даже кровь стыла в жилах — и вовсе не от воды, собиравшейся под одеждой. Альдред тяжело задышал. Он не мог осознать всей правды, но кое-какие кусочки мозаики сложились в его голове.