Триумф не успел раскрыться в полной мере.
Белёсые глаза людоеда широко раскрылись. Воспалившиеся чёрные капилляры поползли на мутной склере, став заметными. На физиономии отразилась гримаса ужаса. Должно быть, тварь осознавала: грядет её смерть.
Мясистые губы задёргались. А с языка тихо сорвалась пара слов. Предсмертный, преисполненный непонимания, чисто человеческий вопрос:
— З-за что?..
Упырь сник.
Флэй вдавливал его в пол. Глядел на чужую гибель. Глаза выпучились по пять сольдо. Он застыл на месте. Не решался ответить себе точно, показалось ли ему.
Неужели тварь и вправду сказала это?
Миротворец издолбил морду нелюдя донельзя. До такой степени, что кости лица мало-помалу посыпались. Падали на грудь. А в конце концов — уже на пол.
Но витязь только бил и бил. До тех пор, пока не осознал, что просто танцует уже труп. Он расставил руки в стороны. Дал мертвецу медленно пасть на спину и скукожиться на каменных плитах. Под телом натекала чёрная густая лужа.
Латник сбивчиво задышал и повернулся назад. В пылу ярости он забылся. Перестал следить за тем, что происходило за его спиной. На сердце отлегло. Он увидел, что и сослуживец умудрился умертвить оставшегося упыря.
Шлем запотел. Инквизиторский сплав казался больше клеткой, а не защитой. Но стягивать его с себя пока было рано.
Безымянный спаситель огляделся по сторонам. Никого, кроме людоедов, о которых он знал, поблизости не оказалось.
По крайней мере, можно выдохнуть. Миротворец полностью развернулся, прошёл к Альдреду и спросил, глядя на того сверху-вниз:
— Ты в порядке?
Он стиснул украдкой окровавленные кулаки. С перчаток падали жирные капли чёрной крови. Латник надеялся на утвердительный ответ. Это в интересах самого Флэя. В не меньшей степени.
Персекутор опомнился и обернулся. С недоверием поглядел на амбала. Доспехи заляпало чёрным. А сам витязь выглядел, как бронированный медведь, пьяный от крови.
— Жить буду, — буркнул Альдред еле слышно.
Новичок пытался упорядочить вопросы, возникшие у него в голове.
Миротворец не потерпел затянувшейся паузы. Подался вперёд, говоря:
— А ну вставай. Живо.
— Чего? — огрызнулся Флэй, на мгновение почувствовав угрозу.
— Я говорю, встань! — настаивал витязь. Чувствовалось, как он закипает от злости.
Он хотел было уже волоком поднять парнишку на ноги. Но тот не позволил ему. Быстро отлип от дохлого нелюдя и вытянулся в полный рост. Выставил перед собой керамбит. Злобно посмотрел на латника. Выглядел он, как ощерившийся волчонок.
По крайней мере, в глазах матёрого миротворца. Этот — стреляный воробей.
Богатырь испытующе оглядел нежданного коллегу с ног до головы. К счастью, не заметил ничего, что заставило бы его насторожиться.
Красная кровь нигде не подтекала. Лимфоузлы не воспалились. Наверняка знать нельзя. Но это добрый знак. Впрочем, не повод останавливать процесс досмотра.
— Ты точно не ранен? — с подозрением полюбопытствовал служака.
— Отцепись, мужик! — шипел персекутор. — Я в норме.
Сути допроса Флэй не понимал. Разговор его злил.
Ему в пору было выдохнуть. Оценить обстановку трезвым взглядом. Отдохнуть уже наконец. Перекусить. А не выслушивать столь душные вопросы.
Здоровяк обратил внимание, что с пальцев новобранца стекает чёрная жижа. Его это напрягло. Он вздохнул и потребовал:
— Руки.
— Зачем ещё? — с вызовом отозвался Альдред.
Было бы в пору напомнить миротворцу о субординации. Как ни крути, Флэй несколькими рангами выше, чем он. Иерархия — не пустой звук. Так что бугаю следовало бы соблюсти этикет общения.
Но персекутору, как и всей «Гидре» было невдомёк, что происходит. А между тем Равновесный Мир, каким его знал новобранец, изменился до неузнаваемости.
Обезьянье столкновение характеров порядком надоели витязю. Он грубо схватил персекутора за запястье и осмотрел.
— Э! — запротестовал Альдред. — Ты что творишь?
Флэй не вырывался. Бить латника керамбитом тоже не стал. Всё-таки миротворец его спас. Он просто ждал и смотрел на него со значением. Пытался понять, чего этому амбалу от него надо. Думал, обернётся ли союзник врагом. И если да, то почему.
Витязь оказался либо смел, либо безрассуден. Его нисколько не смутил нож. Беспечность его говорила о том, что инквизитор не утаивает никакого злого умысла.
Свободной рукой здоровяк полез в подсумок и вытянул оттуда белую тряпку в пятнах крови.
— Только не дёргайся.
— Может, ты хотя бы объяснишь, что тут происходит? — ворчал Альдред.