– Теперь в этом не будет необходимости.
– А я все помню и без вырезок. – Она прижалась к нему и подумала, что теперь готова отдать ему все те чувства, которые накопились в ней за многие годы.
Да и не только чувства. Ее тело все еще было готово к любви и по-прежнему жаждало ласки. Тем более что впереди им осталось не так уж много лет жизни. Они должны сейчас наверстать то, что было упущено по их собственной глупости. При этом она хотела сделать так, чтобы не было ощущения безвозвратно потерянного времени, чтобы не было боли от долгой и бессмысленной разлуки.
– Пусть все будет как в самом начале, – шепнула она ему на ухо.
– А завтра? – спросил он, глядя ей прямо в глаза.
– Не спрашивай о завтрашнем дне, Клайв, – вздохнула она и прервала его дальнейшие расспросы нежным поцелуем.
Они терпеливо ждали полковника Дьема в холле отеля. Утренний воздух был еще прохладным, но уже ощущалось приближение жары. Они сидели молча, лишь изредка обмениваясь ничего не значащими фразами.
Манро сидел рядом с Сакурой и озабоченно поглядывал на нее. Он знал, что она не спала всю ночь, часто шептала себе под нос какие-то слова, но он так и не смог разобрать, что именно. По всему было видно, что она страшно переживает и уверена в том, что Дьем непременно обманет Джей Хана, чем поставит под угрозу жизнь ее маленького сына. Прошедшая ночь в корне изменила его отношение к Сакуре и вообще к жизни. Он впервые ощутил на себе неземные чары любви, и это породило в его душе паническое чувство страха. Страха не за себя, а за женщину, которую он любил всем сердцем, и которая рисковала жизнью, чтобы спасти своего ребенка. А она старалась не смотреть ему в глаза, полностью погруженная в свои невеселые мысли.
– А вот и Дьем, – объявил Клайв.
Полковник прибыл в открытом армейском джипе с уже знакомыми им двумя сержантами, но без О’Брайена. На этот раз на нем был не армейский мундир, а цивильный черный костюм европейского покроя.
– Доброе утро, – вежливо; поприветствовал он Фрэнсин, не обращая никакого внимания на остальных. – Надеюсь, вы хорошо выспались в этом прекрасном отеле?
– Да, благодарю вас, – сухо ответила она и сразу перешла к делу. – Поговорим о нашей сделке?
– Я выйду во двор, – шепнула Сакура Клэю слабым голосом. – Мне нездоровится.
– Что случилось? – встрепенулся тот, беря ее за руку.
– Ничего, просто мне нужен свежий воздух.
Все поднялись в номер, оставив Сакуру во дворе отеля. Увидев Дьема, метрдотель поклонился ему почти до земли и услужливо открыл им комнату для хранения ценных вещей. Фрэнсин показала Дьему на два больших чемодана.
– Вот они, полковник, – сказала она неестественно ровным, почти равнодушным голосом.
– Вы хотите получить их обратно? – вежливо уточнил Дьем.
– Нет, благодарю вас, полковник. Мне они больше не нужны.
– Но это ведь очень дорогие чемоданы, – с серьезным выражением лица сказал тот и наклонился, внимательно осматривая их. – «Халибертон Зероус», если не ошибаюсь. Они стоят кучу денег.
Фрэнсин так и не научилась разбираться, когда азиатские чиновники шутят, а когда говорят серьезно, когда насмехаются, а когда демонстрируют искреннее радушие.
Она выдавила из себя некое подобие улыбки Моны Лизы и махнула рукой:
– В таком случае, полковник, примите их в качестве небольшого сувенира в знак нашего успешного сотрудничества.
Дьем просиял от удовольствия и нежно погладил рукой сверкающую алюминиевую поверхность.
– Я возьму их с собой, когда в очередной раз поеду в Париж, – произнес он. – Я должен быть там двадцать шестого, как раз к началу сезона скачек.
Клэй Манро посмотрел на Клайва и презрительно ухмыльнулся, на что тот равнодушно пожал плечами.
– Не желаете ли пересчитать деньги? – обратилась к полковнику Фрэнсин.
Тот посмотрел на нее с удивлением:
– Сколько здесь?
– Шестьсот восемьдесят тысяч долларов.
– Так зачем же их пересчитывать? – ухмыльнулся Дьем и кивнул сержантам.
Те подхватили чемоданы и вышли из комнаты, громко стуча подкованными ботинками.
Дьем посмотрел им вслед, а потом вынул из кармана лист бумаги с печатью, на которой красовались слоны под зонтиком. Фрэнсин взяла документ и убрала его в сумочку, так как не была знакома с лаосскими письменами.
– Покажете это письмо генералу Джей Хану, – строго напутствовал ее Дьем. – А Кронг будет ждать вас на военном аэродроме. – Дьем взял ее под руку и повел к выходу мимо почтительно застывших работников отеля. – Сакура знает дорогу, а Кронг – наш лучший пилот. Не сомневаюсь, что вам понравится наш самолет с романтическим названием «Гелио-курьер». Причем наибольшее впечатление пассажиры обычно получают при взлете и посадке.
– Эй, полковник, – остановил его Клэй Манро, – а нас там, случайно, не обстреляют с земли?
Дьем вежливо улыбнулся:
– Нет никаких оснований для беспокойства, уверяю вас. Что же до ребенка, то он содержится вдали от боевых действий и под неусыпным присмотром женщин.
– Значит, они отдадут нам его без проблем? – уточнил Клэй.
– Без проблем, – расплылся в улыбке Дьем.
– Ну что ж, посмотрим, – недоверчиво проворчал Клэй. – А то у вас тоже могут появиться проблемы.
Полковник насупился, обиженно поджал губы и быстро вышел из отеля.
Все последовали за ним. Сакура стояла недалеко от входа, облокотившись на крыло джипа. Ее лицо было мертвенно-бледным, а глаза потемнели от гнева.
– С тобой все в порядке? – подбежал к ней Клэй.
Она молча кивнула, внимательно наблюдая, как сержанты Дьема загружают в джип чемоданы. А Манро помолился, чтобы за углом эту машину не встретил какой-нибудь новоявленный Роджер Рикард, который утащит деньги у них из-под носа.
– Долина, над которой вам придется лететь, – сказал Дьем, дружелюбно, улыбаясь, – наша главная археологическая достопримечательность, миссис Лоуренс. Там много мегалитических монументов, каждый, из которых в рост человека. И вообще места там чрезвычайно живописные. Если у вас возникнет желание поближе познакомиться с ними, скажите Кронгу. Он может посадить самолет практически в любом месте.
– Вы очень любезны, полковник, – спокойно ответила Фрэнсин.
– Мы увидимся здесь после вашего возвращения, – пообещал Дьем. – Возможно, это случится уже завтра. Может быть, вы окажете мне честь и отобедаете со мной? – С этими словами он склонился над рукой Фрэнсин, коротко кивнул Клайву и небрежно – Сакуре и Клэю, после чего ловко запрыгнул в джип и помчался прочь, едва, успев прихватить с собой сержантов.
– Похоже, он больше рад этим двум чемоданам, чем деньгам, – с нескрываемым раздражением заметил Клэй.
Фрэнсин пожала плечами:
– Деньги в любом случае останутся у него, а на эти чемоданы он явно не рассчитывал. – Она повернулась к Сакуре и улыбнулась: – Надеюсь, теперь все будет в порядке.
– Нам нужно отправиться вслед за джипом, – сухо произнесла Сакура.
– Зачем?
– И чем скорее, тем лучше! – Она схватила Клэя за руку и потащила его к старому «пежо». – Пожалуйста, Клэй, быстрее, иначе будет поздно!
Он остановил ее, повернул к себе и посмотрел в глаза:
– Что ты хочешь этим сказать? Сакура, что ты сделала?
Она подняла на него полные слез глаза, а ее бледные губы вытянулись в тонкую линию.
– Прости меня, Клэй, – прошептала она.
– Черт возьми! – выругался Манро, когда до него начал постепенно доходить смысл ее поведения.
– Что случилось, Клэй? – встревожилась Фрэнсин, предчувствуя беду. – Что происходит?
– Нам нужно срочно догнать Дьема! – выпалил Клэй и рванулся к машине. – Живее!
Джип Дьема неторопливо ехал по грунтовой дороге, а за ним тянулось огромное облако пыли.
– Что происходит, черт возьми? – недоумевал Клайв, в который раз пытаясь добиться ответа от Клэя.
– Сакура что-то подложила в машину Дьема, – пояснил тот хриплым голосом, полностью сосредоточившись на идущей впереди машине.