Глянув на дядю Боба, я изобразила вопросительный жест.
- Не знаю, что и сказать, милая. В последнее время он задавал о тебе много вопросов, но не о том, о чем ты можешь подумать.
- То есть? Дядя Боб, что все это значит? Только посмотри на эту комнату!
- Он спрашивал, не заметил ли я, чтобы кто-нибудь за тобой следил.
Взглянув на Рейеса, я поняла, о чем он думает. Что папа имел в виду его.
- Он спрашивал о Рейесе? Но почему? Они же знакомы. Рейес купил у него бар.
- Дело не во мне, - вдруг задумчиво сказал Рейес, изучая фотографии. – Когда мы впервые встретились, он задал мне несколько вопросов, но намерения у него были самые благородные. Он очень тебя любит. Здесь что-то другое… Посмотри. – Он показал на одну фотографию, и мы с Диби шагнули ближе. – На этом снимке твой отец, а сам снимок…
- Как будто сделан тем, кто за ним следил, - закончил дядя Боб.
- И этот тоже.
Мы подошли к другой стене.
- А на этих фотографиях тебя вообще нет, зато есть какой-то мужчина. Узнаешь его?
Мужик был среднего роста, среднего телосложения, но рассмотреть что-то еще не удалось.
- Никогда его не видела. – Диби покачал головой, а я подошла ближе и сощурилась. – Но вот это… это же мой дом! – Потом показала на другое фото и завизжала: - А это моя пожарная лестница! Он заглядывает ко мне в окно!!! И, когда это снимали, камера была в режиме ночного видения.
Рейес взял меня за руку. Я так разозлилась, что задрожала земля. Совсем чуть-чуть. Диби отошел и схватился за настольную лампу. Уж не знаю зачем.
- Это землетрясение? – ошеломленно спросил он.
- Наверное, - ответил Рейес и, приподняв мою голову, заглянул мне в глаза. – Порядок?
Я глубоко вздохнула:
- Да. Пардон.
- Мы со злостью хорошо знакомы.
Грустно улыбнувшись жениху, я повернулась к дяде Бобу:
- Значит, папа следит за этим мужиком? Поэтому на звонки не отвечает?
- Думаю, да. Но я бы не волновался. Он говорил мне, что ведет какое-то расследование и некоторое время может быть недоступен.
- Почему ты ничего мне не рассказал?
- Потому что он об этом попросил, - пожал плечами Диби. – Теперь я понимаю почему.
- Но зачем этому чуваку за мной следить?
- Мало того, - добавил Рейес, - судя по этим материалам, слежкой он занимался очень-очень долго. – На его щеке появилась ямочка, и красивые губы тронул намек на улыбку. – Хотя понять его можно.
- Ага, - усмехнулась я, - но у тебя-то была причина.
- У этого парня, похоже, тоже есть.
- Или ему так кажется, - вставил дядя Боб, который уже звонил капитану. – Не знаю, милая, что здесь можно сделать. Это расследование твое отца. Наверное, нам стоит пока оставить все как есть и дождаться, когда он сам все расскажет.
- Согласна, но сейчас я хочу знать, зачем папе сдался этот мужик.
Я села за стол и опять попыталась дозвониться, но на этот раз телефон папы был выключен. Может быть, села батарея, а это значит, что мы лишились возможности отследить его по сотовому.
- Мы можем запеленговать его по старым звонкам, милая. Хотя бы узнаем, где его носило.
Я кивнула и начала просматривать бумажки.
- Ну ладно, - сказал Диби, повесив трубку. – Мне надо в центр. Только ничего отсюда не забирай.
- Езжай, мы справимся, - заверила я его. – Огромное тебе спасибо, дядя Боб.
Он подошел и чмокнул меня в висок.
- Всегда пожалуйста. И не наезжай на портье. Он всего лишь делал свою работу.
- Знаю, но ведь весело было. Минуточку! – Я заметила знакомую фотку. – А вот эту я видела.
Диби с Рейесом посмотрели на снимок. На нем была изображена я в Уганде. Мы помогали беженцам добраться до организованного нами лагеря с пресной водой. На фотографии я несла на руках маленькую девочку, чья голова лежала у меня на плече. Воспоминание было одним из самых ярких, и я знала, почему этим заинтересовался Ватикан. На поселенцев то и дело нападал лев, и вскоре по всей округи пошел слух, что лев якобы меня боится и не появляется там, где появляюсь я. Понятия не имею, как вообще родился этот слух. Правды в нем не было ни грамма, но с той поры в наш лагерь каждый день прибывали новые беженцы.
Однако кое-чего до сегодняшнего дня я не знала. Фотографу удалось сфоткать меня так, что в кустах справа отчетливо было видно притаившегося льва. На маленькой черно-белой копии из конверта отца Гленна я этого не заметила, но теперь на большой цветной фотографии рассмотрела даже янтарные глаза, пылающие в свете заходящего солнца.
Даже от одного взгляда на снимок замирало сердце. Лев был так близко, что легко мог в один прыжок вырвать мне глотку раньше, чем я бы поняла, что вообще происходит. Угандийцы наверняка сочли это чудом. Неудивительно, что им казалось, будто меня что-то защищает.
- Где ты ее видела? – спросил Рейес.
- В досье, которое на меня собрали в Ватикане.
Диби уставился на нас обоих.
- У Ватикана есть на тебя досье?
- А я не говорила?
- Речь о настоящем Ватикане, который в Италии?
- Нет, дядя Боб, о липовом из Пукипси. О настоящем, само собой.
Диби почесал лицо.
- Ну и что это значит?
- А то, что у кого-то в Италии слишком много свободного времени. Иди уже. Мы разберемся.
Рассеянно кивнув, Диби закрыл за собой дверь.
Пару часов мы с Рейесом изучали собранные папой материалы. Я надеялась наткнуться на какое-нибудь имя или адрес, но ничего такого найти не удалось. Только странные документы, чеки и вырванные из бухгалтерской книги страницы.
В конце концов под кучей чеков из фастфудов Рейес нашел карточку фирмы, предоставляющей в аренду склады.
- «Безопасность и сохранность», отсек 17-А.
- Надо проверить. Как думаешь?
- В обычных обстоятельствах я бы сказал, что это может подождать. Но не отвечать на звонки и вообще ни с кем не связываться совсем не в духе твоего отца.
- Вот именно. Но нам опять понадобится ордер. Черта с два нас пустят туда просто так. Хотя… - Я замолчала, выдерживая интригу.
Рейес усадил меня к себе на колени.
- Давай так. Сначала перекусим, а потом позвоним твоему дяде. Если он не достанет ордер, попробуем пробраться туда по-твоему. Что бы ты там ни задумала.
- Договорились. Диби как мой личный выдаватель ордеров. Видимо, какой-то судья у него в долгу. Жаль, конечно, что он не смог достать мне ордер на раскапывание той могилы, но у меня есть план.
Мы встали и пошли к двери.
- Ты хоть знаешь, как страшно это звучит из твоих уст?
- Знаю. Правда, знаю.
Но уточнить я не успела. Слева раздался оглушительный вопль:
- Чарли!
Клянусь, я подскочила на километр, не меньше. Размахивая руками, ко мне бежала Джессика.
- Мой племянник! Бежим!
Она схватила меня за запястье и куда-то потянула.
- Подожди, Джессика, - сказала я, косясь на Рейеса, который прислонился к колонне в коридоре и сложил на груди руки. – Серьезно, хорош меня тащить! – С трудом, но мне все-таки удалось освободить руку. Я потерла запястье. Ей-богу, у Джессики смертоносные ногти. – В чем дело?
- Вчера вечером моего племянника сбила машина. Я не знала. До сих пор не знала. Прошу тебя, помоги ему!
- Помочь? – переспросила я, качая головой. – Джессика, я не умею спасать людей. И не могу ничем помочь, если только ему не нужна помощь с домашним заданием, в котором я, наверное, все-таки смогу разобраться, раз уж он еще маленький.
- Пожалуйста, Чарли. – По ее лицу текли слезы. – Он в критическом состоянии. Никто не верит, что он выживет. Кроме него, у моей сестры никого нет.
- Я не знала, что у Уиллы есть дети.
- Только один-единственный сын. Врачи старались, но… Прошу тебя, хотя бы попытайся ему помочь.
Я глянула на Рейеса, изо всех сил стараясь приподнять брови так, чтобы вроде как извиниться и не выглядеть при этом слишком наглой.