— Влад, а купаться тут можно? — спросила Ольга. — Я на всякий случай купальник прихватила.
— Не везде. Наши северные озера очень коварны. Практически во всех на дне — ледяные родники. Вода прогревается только сверху. — Влад с удовольствием вводил ее в курс дела. — Да и дно здесь очень опасное. Большинство озер находится на месте тектонических разломов, у берега дно в нескольких сантиметрах, а шаг дальше ступишь — обрыв! Никто не знает, на какую глубину. Каждое лето народ гибнет. Оступился, судорога, и все…
— Ну уж, ты такие страсти рассказываешь, — Ольга снова вспомнила про своих потеряшек и погрустнела. А что, если один из них полез купаться, стал тонуть, второй спасать кинулся, ну, и оба сразу…
— Правда, — неожиданно поддержал Влада Федор, — в этих озерах лучше не купаться…
— Не переживай! — утешил Влад. — Там, куда мы едем, и куда твои пацаны, скорее всего, пошли, если, конечно, в городе не загуляли, что намного вероятнее, озер нет. Зато есть бассейн. Я его совсем недавно открыл. Настоящий, думаю, ритуальный. Вода — изумительная. Если успела прогреться, то искупаемся. Правда, его какие-то вандалы камнями завалить пытались, я, что мог, убрал. Но одному не под силу. Договорился уже с товарищем, он солдатиков на помощь даст.
— Ритуальный? — оживился Максим. — Что ты имеешь в виду?
— Так там везде — радоновые источники, — объяснил Влад. — Скорее всего, он в целях оздоровления использовался. Высокопоставленные особы принимали в нем радоновые ванны. Слышали?
— Конечно! — кивнула Ольга. — Ты хочешь сказать, что десять-двадцать тысяч лет назад люди умели этим пользоваться? Что уже тогда здесь существовали свои Баден-Бадены?
— Девочка моя! — покровительственно улыбнулся Рощин. — И не только! Сама все увидишь. Кстати, практически все сейды стоят вблизи выходов радона. Это ведь тоже не случайно!
— Постойте, — удивленно вклинился очнувшийся от дремы оператор, — но радон, вроде, радиоактивный газ! Помню, снимал один сюжет, как обезопасить воду от радона, поскольку из-за него возникают всякие раковые заболевания…
— В том-то и дело! — обрадовался Влад. — Слышал истину: то, что в одних дозах — яд, в других — лекарство? Так вот, наши далекие предки умели использовать радон и так, и этак.
— Это они вам сами сообщили? — с нескрываемой иронией поинтересовался оператор.
— Почти, — не обиделся ученый. — Сам увидишь! Радон — газ уникальный, единственный, можно сказать, в своем роде! Представьте, мало того, что он в восемь раз плотнее воздуха, так при температуре минус шестьдесят он превращается в бесцветную жидкость, которая излучает сияние. Ярко-голубое или ярко-фиолетовое, а при минус семидесяти он вообще становится твердым и непрозрачным! И снова светится!
— Да, вот бы такой шарик дома в морозилке держать! — снова хохотнул оператор.
— Не выйдет, дружок! — радостно парировал Рощин. — Его никакой сосуд не выдержит! Дело в том, что он сам, без всякого нагревания, испускает тепло. Так что любая банка просто расплавится!
Оператор замолчал, видно, сказать больше было нечего. Ольга с удовольствием прислушивалась к дискуссии: Серега, ее постоянный спутник, слыл существом недоверчивым и скептическим. Как ни странно, именно эти его качества позволяли ему снимать просто уникальные кадры. Он всегда стремился развенчать, как он сам говорил, шарлатанов от науки, посему умудрялся, защищая свое неверие, найти такие ракурсы и такие планы, что при монтаже сам беспрерывно ахал и удивлялся: дескать, «шел в комнату, попал — в другую»…
— Влад, а при горении он какого цвета? — спросила Ольга, вспомнив об обещанной активации сейда.
— Увидишь! — заговорщически подмигнул Влад.
— Влад, ты что, собираешься повторить активацию? — подозрительно и настороженно спросил Макс.
— Посмотрим… — уклонился от ответа Рощин.
— А это не опасно? — поинтересовался Федор. — А то как жахнет! Может, лучше не надо?
— Слушайте, орлы, — взмолился Влад, — давайте на место приедем, там все и решим.
— Здравствуйте, приехали! — высказалась Ольга. — Мы вообще, зачем туда едем? Влад! Я не поняла… Ты что, передумал?
— Оленька, не волнуйся, все наши договоренности остаются в силе! — Влад положил тяжелую руку Ольге на плечо, успокаивая. — Я вообще не понимаю, что за разговорчики в строю! Еще никто никуда не приехал. А уже — опасно-неопасно… Я что, кого-то силком куда тащу?