Франсуазе оставалось только стискивать зубы и делать вид, что не понимает намеков.
– Конечно! Ты ведь такая красивая…
Жан-Жак опять потянулся к Франсуазе, девушка выставила вперед ладонь, на кончиках пальцев которой светилась магия.
– Я, кажется, просила обойтись без рук!
– И такая злая… – разочарованно протянул верзила.
– Я стану еще злее, если напомню тебе, что сегодня ты ведешь четвертый курс на кладбище? – поинтересовалась девушка.
– Сегодня? – он звонко хлопнул себя рукой по лбу и со стоном пошатнулся. – Я думал завтра.
– То есть ты сутки не выходил из таверны?
Ассистент декана ухмыльнулся и наклонился ближе, обдавая Франсуазу запахом перегара.
– Меня заперли в погребе! – доверительно сообщил он. – Дочь хозяина!
– И ты напился как сапожник?
– Обижаешь, сапожники не пьют такое вино! Попробуй, оно превосходно! – Жан-Жак посторонился, приглашая войти. – Пойдем в погреб?
Он подмигнул. Франсуаза тяжело вздохнула. В другое время она бы ушла, но упускать шанс попрактиковать на кладбище было глупо.
– Я бы с радостью, но боюсь, что дочь хозяина будет ревновать тебя.
– Это верно! Вот за что я люблю тебя, Франни, у тебя неплохо варит котелок! Для женщины, конечно!
– Поверь, я польщена! – понимая, что Жан-Жак напился до состояния слезливых признаний в любви и дружбе, она тяжело вздохнула. – И когда у тебя практика?
– Как обычно, в полночь, – верзила опять покачнулся и ухватился за косяк. – Думаешь, я не успею протрезветь?
– Думаю, ты даже пытаться не будешь.
Он хохотнул.
– А ты хорошо меня знаешь!
– Куда уж лучше, – пробормотала девушка.
– Тогда зачем мне трезветь?
– Хотя бы для того, чтобы не обрести покой на кладбище рядом с мертвяками, – Франсуаза сделала вид, что собирается идти дальше, но Жан-Жак держал ее за руку.
– Слушай, Франни, а что если…
Она выразительно взглянула на ассистента декана, и тот сразу же разжал пальцы.
– Спасибо. Так что если…?
– Что, если на практикум мы сходим вместе? – он умоляюще посмотрел на Франсуазу. – Ну типа на свидание?
Наверное, со стороны это выглядело забавно, может быть, даже романтично: огромный верзила умоляет хрупкую девушку.
– Свидание в присутствии адептов? – она изогнула бровь. – Не слишком романтично, ты не находишь?
– Ты согласна? – оживился Жан-Жак, снова пытаясь обнять девушку.
Она ловко увернулась.
– Не так быстро! И если ты будешь распускать руки, я откажусь!
– То есть ты согласна? – оживился он, демонстративно убирая руки за спину.
– Надо подумать. Ведь оплату, причитающуюся за практическое занятие, получишь ты.
– Я поделюсь с тобой! Пятьдесят на пятьдесят!
Франсуаза задумалась. Предложение было более чем щедрым. Женщинам в академии платили в разы меньше, чем мужчинам, и чтобы самой заработать столько же, Франсуазе пришлось бы работать от зари до зари.
– Интересно, как ты объяснишь адептам мое присутствие?
Жан-Жак пожал плечами:
– Что-нибудь придумаю.
– Что-нибудь? – насторожилась Франсуаза. Как бы ни хотелось попрактиковаться вне стен академии, дочь графа д’Эгре не могла позволить, чтобы сплетники трепали ее имя, приписывая роман с ассистентом декана. Достаточно было и ее работы в академии.
– Ладно. Где и когда встречаетесь?
– У церкви Святой Хельтруды. В полночь.
– Странное место.
– Обычное.
Франсуаза строго взглянула на коллегу.
– Жан-Жак, ты же прекрасно знаешь, как родственники умерших относятся к практикумам некромантов! В городе только два городских кладбища, где места для бедняков, и именно там нам позволено тренировать адептов, и я не помню, чтобы кладбище при церкви туда входило! К тому же неподалеку хоронили самоубийц… – Франсуаза прищурилась, осененная догадкой. – Вот почему ты так хочешь, чтобы я пошла, верно?
– Ну, – Жан-Жак старательно отводил взгляд, – я думал…
– Неужели? – процедила девушка сквозь зубы. Поднимать тело из неосвященной земли было очень опасно, если не упокоить мертвяка правильно, он, привлеченный запахом живой плоти, мог сожрать некроманта заживо, а заодно и тех, кто находился рядом.