Второй флакон влили в Ирфиину. По серому лицу было совершенно непонятно, каково состояние женщины, но, выпив вязкую жидкость, она открыла глаза и попыталась сесть.
— Фраза… нужна была ключевая фраза, — прохрипела она. — Я пыталась сказать…
— Раньше нужно было говорить, — буркнул Пашка, с удивлением глядя, как на глазах заживает распоротый бок Кирилла. — А не когда рот заткнули. Сама ж нас… пригласила. На эту засаду небось и рассчитывала?
По глазам Ирфиины было ясно, что так и есть. Вот только она явно не думала, что потеряет свою возможность нырять в тень.
— У, тварь, — Витя замахнулся прикладом пулемёта. Женщина сжалась, но Сергей уверенно отодвинул парня:
— Погоди, Витяй. Она нас явно не любит, но бить её сейчас — дело последнее… Уважаемая, есть ещё что-то, что мы не знаем?
Шейд окинула взглядом громоздящиеся кости.
— Услуга за услугу… Пламенные черепа возродятся, через час самое большее, — она поморщилась. — Не думайте, я говорю это в своих интересах. Они целились в меня, значит, у них приказ первыми бить волшебников.
— Так и есть, — угрюмо кивнул Вилем, подходя. — Я слышал о таких тварях, их волшебники часто используют. Нужна или святая вода, или заклинания. Но я даже не знаю, какие.
— Я знаю, что нужно, — Ирфиина понемногу осваивалась. — Но у меня нет этих заклинаний. Я… могу сказать вам ключевую фразу.
— Кто ж тебе поверит… — Пашка с досадой поддал носком сапога по одному из черепов, и тот, словно жуткий мяч, улетел в угол комнаты.
— Я буду с вами, — женщина посмотрела прямо в глаза Сергею. — И при условии — вы отпустите меня, когда завершите свои дела здесь.
— А если верх одержит Его Величество, то условия будете диктовать вы, не так ли? — внимательно взглянул на неё сержант.
— Правильно, — кивнула Ирфиина. — Я удивлена, что вы говорите вежливо. Поэтому готова даже поверить вам на слово. Тем более — именно вы настояли на то, чтобы позвонить в гонг.
— Таааак… а откуда это вам известно? — вскинулся Вилем.
— Тут везде тайные ходы со смотровыми щелями, — криво усмехнулась женщина. — Его Величество раньше развлекался тем, что следил за… посетителями. Но то, что предложила Эсвел, увлекло его гораздо больше…
— Алоккайр тут один?
— Теперь да, — Ирфиина не отреагировала на имя — значит, действительно, речь идёт о бывшем владыке Хлонтара. — Но, поверьте, он очень сильный волшебник. Не говорите, что я вас не предупреждала…
— А фраза?..
— Нимуре тел канда Хлонтар…
— Что это значит? — заинтересовалась Женя.
— «Хлонтар подымется вновь» на Торассе, древнем языке… — Ирфиина заёрзала, и Сергей помог ей подняться. — Ну, что вы ждёте? Идите, делайте своё… дело. Я не прочь посмотреть, чем это всё закончится…
Рот волшебнице опять заткнули, хотя на этот раз более аккуратно. На некоторое время фонарика должно было хватить, а потом можно посадить её прямо под факел — Вилем пояснил, что шейды на свету теряют большинство своих способностей, в том числе и возможность приглушать свет.
— А что это были за исчезающие скелеты? — полюбопытствовала Женя.
— Мерцающие, — вздохнул полуэльф. — Или сами по себе такие, или заклинание наложено… Мерцающие собаки точно есть, а кто ещё бывает — не слышал. Они то тут, то на Эфирном Плане, как призраки — потому и попасть по ним сложно… но могут и сами промахнуться.
— Что и получилось, — задумчиво пробормотал Кирилл, запахивая прорванный ватник.
За дверьми оказался короткий тёмный коридор, слева и справа заканчивающийся дверьми. Ирфиина мотнула головой, указывая направо. Дёрнули дверь слева — заперта…
Массивная правая дверь была, в отличие от левой, не заперта и отворилась легко. Перед бойцами лежала огромная пещера — дальняя часть её уходила во мрак. Прямо над входом висел неяркий факел, и Вилем первым делом усадил Ирфиину под него и торопливо примотал её верёвкой к крупному скальному наросту. После чего вместе с остальными вытаращился на открывшееся зрелище…
Слева виднелась скалистая стена, вдаль пещера уходила метров на двадцать, вправо — минимум вдвое дальше, теряясь во тьме. Потолок поднимался не так уж высоко, поддерживаемый колоннами из необработанного камня, пол вымощен тщательно выровненными базальтовыми плитами. Одинокий факел, под которым усадили Ирфиину, более-менее внятно освещал лишь то, что вблизи, но затухающего света хватало, чтобы увидеть чуть справа восьмиугольную ямищу метров десяти в поперечнике. С потолка над ямой свисало девять цепей, и над краем ямы виднелись полукруглые верхушки висевших на них клеток. Слышалось монотонное то ли гудение, то ли бормотание — да такое, что кровь стыла в жилах, и шло оно именно из ямы.