— А вот и вы, — раздался откуда-то снизу скрипучий, надтреснутый, но уверенный голос. — Подойдите ближе, вам стоит на это взглянуть…
Переглянувшись, бойцы сделали несколько шагов вперёд. Обдало, словно из ведра, чем-то странным — страхом, почти осязаемым. Вилем стиснул рукоять меча так, что побелели пальцы.
В нижнюю часть восьмиугольной ямы с противоположных сторон шли две каменных лестницы. Глубиной яма была метра в три, дно укрывала тень.
А примерно в метре ниже пола пещеры пульсировал клубок черноты около метра в диаметре — черноты такой, что она словно притягивала свет.
Женя вздрогнула — настолько это напомнило сон…
Часть клеток пустовала, точнее, в них были видны мёртвые, почти мумифицированные тела в лохмотьях. В пяти было заметно движение, но людьми этих существ назвать язык не поворачивался — высохшие, серые тела, на которых сохранилась изодранная одежда, серые лица с дырами вместо глаз, оскаленные пасти, руки с длинными когтями, которыми существа вцеплялись в решётки… Невнятное бормотание шло именно от них.
И от каждой из фигур тянулась к центральной чёрной дыре извивающаяся лента тьмы, слегка посверкивающая словно бы ещё более тёмными искрами…
Множество оттенков чёрного — иного слова к зрелищу было не подобрать.
За всем этим словно терялся стоящий в полумраке на дне ямы человек.
А человек ли?
Вычурная одежда необычного, даже по здешним меркам старинного фасона, высокие сапоги, накинутая на плечи мантия… но всё выглядит не лучшим образом, расползаясь чуть ли не на глазах. И лицо… не человеческое лицо — череп, обтянутый высохшей кожей, в обрамлении седых растрёпанных волос.
Лич. Кощей. Бессмертная, неубиваемая нежить.
Алоккайр.
— Доброго дня, Ваше Величество, — как можно более уверенно промолвил Сергей.
— Интересного дня, — проскрипел скелет. — Любопытно увидеть тех, кто стучится, прежде чем войти. Давненько не звонил этот гонг…
— С уважением к вам, Ваше Величество, — Сергей понемногу обретал уверенность. — Наверху есть те, кто помнит вас.
— Но нет тех, кто меня любит, не так ли? — то ли кашлянул, то ли усмехнулся волшебник.
— Не буду лгать — не знаю, есть ли такие, — кивнул Сергей. — Но тех, кто не любит Эсвел — много.
— Она мертва? — поинтересовался лич.
— Да.
— Жаль… Она была интересной собеседницей. Ирфиину вы тоже убили?
— Нет, она жива. Мы отпустим её, уйдя отсюда.
Лич покачал головой, и Сергей мог бы поклясться, что в его отсвечивающих багрянцем глазницах проскочило удивление.
— А я распрощался с ней, когда отправил её встречать вас… Вы не перестаёте меня удивлять. Удивите меня ещё раз… Зачем вы пришли сюда?
— Этот обряд мешает волшебству, Ваше Величество. Мы пришли сюда, чтобы прекратить его и исцелить Плетение.
— Правда? — ухмыльнулся старик. — А моему волшебству ничто не мешает.
— Не все способны к тёмному волшебству, Ваше Величество. Это удел избранных, — неожиданно вступила в разговор Женя. — Люди не смогут жить без Плетения.
— Удел людишек — подчиняться! — повысил голос лич. — Зачем им волшебство?
— Ваше Величество, неужели вам нужны подданные, которые не смогут без вас и шагу ступить? — хитро поинтересовалась девушка. — Неужели вы хотите самостоятельно всё делать за своих вассалов?
Повисла пауза. Подобной постановки вопроса Алоккайр явно не ожидал.
— Плетение — людям. Тёмное Плетение — вам, — продолжила Женя. — Разве это не справедливо?
— Кхм… — странный кашель эхом прокатился по яме. — Вы хотите сказать, ритуал — единственное, ради чего вы пришли?
— Да, Ваше Величество, — ответил за всех Сергей.
— И вас не интересуют сокровища, накопленные мной за тысячелетия?
Глаза Вити блеснули, но он вовремя опомнился:
— Да мы даже не знали, что вы тут! Шли-то за Эсвел.
— И, что любопытно, дошли, — пробормотал лич. — Я редко разговариваю с людьми. Но мне всегда интересно что-то новое. Вы сможете меня заинтересовать?
— Смотря что вас интересует, Ваше Величество, — осторожно вставил Вилем.
— Магия, — оскалился Алоккайр. — Но, полагаю, вы не захотите отдать мне Теневой Осколок? — и он гулко хохотнул, заглушив даже бормотание существ в клетках.