Два кивка. Шаэрл бледная, как полотно — волнуется за Моурнгрима, даже сейчас, когда он превратился не пойми в кого…
— Леди Шаэрл, не забудьте о том, о чём мы говорили… Женя, не раскрывай себя до последнего. Попытайся сохранить невидимость. Лучше действуй своим волшебным зрением — может, увидишь слабое место…
— Ясно, командир, — отозвался голос из пустоты.
Кирилл нащупал под фальшивым доспехом крестик. Опять та же пульсация — то ледяной, то словно раскалённый…
Тихий щелчок. Замок открыт. Путь свободен…
Сергей первым ворвался в комнату, метнулся влево от двери — он знал, что Кирилл займёт позицию справа, Женя останется в дверях. Комната довольно обширная, метров десять в поперечнике, но воздух затхлый — пахнет потом, пылью и ещё чем-то неуловимо-противным. В дальнем углу кровать, напротив неё — шкаф, ближе к двери — прямоугольный стол, с одной стороны от него стоит потёртый диван, с другой — деревянное кресло… Стены облицованы деревянными панелями, как в холле, на полу такой же ковёр, как в приёмной. Тусклый свет идёт из пары узких окон.
Человек, стоящий меж кроватью и шкафом, резко обернулся. Моурнгрим, он самый — густая шевелюра, усы, чисто выбритый подбородок… Только кулона Ашабы на шее нет.
— Не двигайтесь, мы…
«…Не причиним вам зла», хотел сказать Сергей, но слова застряли в горле: Моурнгрим несколько мгновений стоял неподвижно, но вот тень, отбрасываемая от окон на ковёр, колебалась, как тень от движущихся факелов… Ещё мгновение — и, подняв огромный, метра в полтора, двуручный меч, лорд ринулся навстречу… и тут же распался на несколько идентичных фигур, как колдун-дроу в подвале. С безмолвной бледной вспышкой сработал жезл в руках Шаэрл, одна из фигур замедлилась… но где реальный Моурнгрим?
— Киря, по ногам! — заорал сержант. Грохотнули СВТ, и он услышал задыхающийся голос Жени:
— Ребята, второй справа!
…- Ясно, командир, — машинально отозвалась Женя. С ней что-то происходило — перед глазами плыло, как тогда, у Алоккайра, когда она попыталась использовать волшебное зрение рядом с разрывом Плетения. Но сейчас это было нечто другое — никакой головной боли, полная ясность мыслей, а комната вокруг словно текла, превращаясь в переплетение тончайших серебристых нитей, чётко, словно тушью, прорисовывающих всё-всё вокруг… как тогда, в склепе, когда она пыталась понять, как ведёт себя Плетение!
Надо сказать ребятам, мелькнула мысль — но язык не повиновался. Даже знака не подать — невидимость попросту не позволит его увидеть… А есть ли вообще сейчас невидимость?
Краски исчезли, мир стал полностью чёрно-белым — а точнее, серебристо-чёрным. Время замедлилось — Женя видела, как сплетённая из серебристых нитей Шаэрл поднимается с колена, сжимая жезл, как отходит в сторону створка двери и внутрь проскальзывает — медленно, как во сне — серебристый Сергей, потом серебристый Кирилл, на груди которого ярко пульсирует серебристый же крестик…
А за дверью, в глубине комнаты, замерла фигура. Не серебристая. А напоминающая сосуд в форме человека, заполненный мутно-чёрной мглой…
Жене показалось, что её сейчас вывернет. Судорожно захотелось глотнуть воздуха, но воздух в комнатах будто исчез — остался лишь смрад, похожий на то ощущение, что чувствовалось от шара тьмы в пещере Алоккайра. Фигура из мутной мглы шевельнулась, выпустив вокруг себя таких же тёмных двойников — но они сейчас были отлично различимы, сквозь них просвечивало серебристое сияние стен… да он же сделал то же, что Дуаглот в подвале! Чтобы запутать ребят, у них ведь нет пулемёта, чтобы полоснуть очередью!
— Киря, по ногам! — как сквозь вату, прорвался голос Сергея. Сверкнула яркая вспышка на кончике жезла Шаэрл, одну из фигур словно оплело — но, увы, фальшивую.
Вот он, настоящий. Меч занесён, до Кирилла — шага три, не больше…
— Ребята, второй справа! — Женя попробовала закричать, и ей показалось, что голос увяз в пространстве. Но похоже, что бойцы услышали — Сергей резко сменил прицел, Кирилл тоже повернулся. Медленно-медленно летели из открывающихся затворов стреляные гильзы. Надо же, а всё видно в своём истинном обличье, отстранённо подумала девушка.
Что-то глухо крикнула Шаэрл. Меч, поднятый для удара, выпал из раненой руки, перевернувшись в воздухе, но Моурнгрим, кажется, ничуть не замедлился. Женя, почти теряя сознание, захотела лишь одного — вцепиться в эту поганую тёмную тварь, давить её, вытряхивая то ли душу, то ли что там у неё есть…