— Это символ Азута, покровителя волшебников. Вам указал путь сам Азут. Ничего не происходит случайно…
— М-да… — задумчиво протянул Кирилл. — Мы хотели ответов на вопросы — вот они… Но что нам с этим делать…
— Погоди, — жестом остановил его Сергей. — А если я скажу, что мы из другого мира? Вообще из другого? И в нашем мире мы погибли?
— Вряд ли, — опять качнул головой полуэльф. — Вряд ли погибли. Должны были погибнуть — вот это может быть. Кто знает — может, старый Эльм сплёл когда-то заклинание, которое должно было в такой момент, как сейчас, призвать таких, как вы… Он мог. Не зря он Избранный Мистры… а Мистре сейчас как никогда нужны защитники.
Сергей обхватил голову. Привычный мир в очередной раз вставал с ног на голову.
— …И это объясняет, почему вы не поддались музыкальным чарам, — продолжал Старк. — Они рассчитаны на обычных людей, а если вы из другого мира — на вас волшебство, особенно зачарование, вполне может не подействовать… и это хорошо.
— Знаешь, мне кажется, ты что-то не досказал, когда говорил о зоне «мёртвой магии», — поднял глаза Сергей. — Всё не так просто, верно?
Полуэльф прикрыл глаза. Перед ним, словно картинки, пронеслись недавние события…
Велун. Напуганный жрец, свято уверенный в том, что вырвался из смертельной ловушки. Храм, больше похожий на крепость. Нижний этаж, ритуальные одеяния. Люди, одурманенные сверкающим шаром, который клерики преподносили как откровение Мистры. Куча костей у стены. Подземный ход, мрачный лодочник. Тропа вдоль скальной гряды. Тотемный столб на болоте. Человекоящеры — они бились тупой стороной оружия, старались не убить, а взять в плен, хотели убедиться, что встретили нормальных людей, а не «тех, кто ходит во сне». Заброшенный полузатопленный монастырь, портал в Царство Теней. И — снова болото, но уже призрачное, совершенно не похожее на то, что в нормальном мире. Паромщик с шипастым кнутом, которого удалось одурачить, прикинувшись зачарованными. Пощёлкивание костей скелетов-гребцов, проплывающие во мгле берега узкой протоки, цепочка бакенов, на которых еле виден приглушённый свет… И, наконец, пропасть-трещина, которая в нормальном мире затоплена болотом — а тут на её обрывах выстроен целый комплекс. И необычный дракон со светящимися рунами на шкуре, который главенствовал в ритуале разрыва Плетения…
— Я был одним из тех, кто помог прервать ритуал, — наконец хрипло сказал Старк. — Нас пошло семеро. Двое не вернулись…
Эдвин, мрачный боец, сброшенный драконом в пропасть. И Никса, смешливая волшебница-эльфийка, убитая теневой тварью и превращённая с искажённое подобие самой себя…
Полуэльфа передёрнуло.
— Там, где нет Плетения, образуется зона мёртвой магии, — взял он себя в руки. — В ней обычная магия не действует вообще. Это началось после Смутного времени, семнадцать лет назад… Да, семнадцать — как раз в тот год у Моурнгрима и Шаэрл родился Скотти…
Значит, есть и «необычная» магия? — подумала Женя. Но перебивать не стала — видно было, что Старку с трудом даётся то, что он говорит.
— …Тогда такие «дыры» в Плетении стали появляться по всему миру. И не только они — появлялась и дикая магия, волшебник мог попытаться обнаружить волшебство, а вместо этого сгорал в огне… Много горя тогда было. Много… Боги ходили среди людей. И Тенистую Долину еле отбили от войск Бэйна…
Бэйна. Того самого, которому служил Малатон в мрачном капище в подвале замка Краг. Значит, он тоже здешнее божество? И именно тогда, похоже, погиб старший сын Сулкара Ридо…
— …Может, как раз тогда Шар, Владычица Ночи, стала плести своё Плетение. Теневое. А может, задолго до этого, а может, и позже — но оно действует везде. ВЕЗДЕ. И там, где обычного Плетения нет… — Старк говорил, глядя в стол. Поднял глаза: — Но она дарует его лишь тем, кто с ней — душой и телом. Понимаете?
— Тёмные волшебники, у которых есть власть там, где нет сил у обычных, даже самых могучих… — прошептала потрясённая Женя. — Так?
— Так, — коротко подтвердил полуэльф. — Вы представляете, какая это власть?
— Если обычное Плетение разорвано — практически безграничная, — задумчиво пробормотал Кирилл. Даже Витя сидел, разинув рот и позабыв про свою финку.
Вот он, ответ. Вот в чём дело.
Борьба за власть — только ведут её не сильные мира сего, а те божества, что двигают людей, словно пешки на шахматной доске. А тех людей, что мешают — как несчастный Сулкар, его сыновья или те двое, что не вернулись из похода со Старком — они просто сбрасывают с доски движениями ферзей типа Малатона, Эсвел или кого-то подобного.