Я промолчала. Отпираться было глупо. Но и оправдываться я не должна. Аден мой друг. Димка тоже. Неужели втроем не уживемся?
— Он твой парень? — Внезапно спросил Димка.
— Парень? — Переспросила я. — Нет, Дим. Он мой друг. Просто… Я его очень давно не видела, и будет логично, что хочу с ним пообщаться. А эти… — Я задумалась, подбирая более или менее приличное слово. — Пигалицы готовы разрезать его на ленточки, чтобы только он не достался кому-то еще.
— Наташ, зачем врать? — Тихо спросил парень. — Я же вижу, как ты на него сморишь…
Я удивленно посмотрела ему в глаза. Пару секунд подбирала полит корректный ответ, но потом вдруг выпалила:
— А вот это не твое дело, как я на него смотрю! Какое ты вообще имеешь право мне указывать, с кем мне быть?!
Это было сказано чересчур резко и громко. Слышал весь холл.
— Ой, смотрите, наша фантазерка отказала парню! — Проворковала Юля и, снисходительно глядя на меня, добавила: — Смотри, Наташ, вдруг это первый и последний мальчик в твоей жизни? Будет очень жаль, если…
Раздался громкий смех, в котором потонули последние слова одноклассницы.
— Я не нуждаюсь в твоей жалости. — Тихо и зло произнесла я, когда смех и язвительные комментарии стихли.
А потом откуда-то сзади раздался голос Димки:
— Я не думал, что ты такая жестокая, Нат. — И почему-то эта фраза прозвучала, как пощечина.
Я вспыхнула, собираясь съязвить, но парень уже вылетел на улицу.
В холле наступила тишина. Но всего на несколько секунд. А дальше все начали с энтузиазмом обсуждать мой неудавшийся роман.
Аден ссадил с себя Надю, явно недовольную этим обстоятельством, и подошел ко мне под ошеломленными взглядами одноклассниц.
— Ну и за что ты его так? — Поинтересовался он, заглядывая мне в глаза.
Я молчала и краснела. А что я могла сказать? Извини, я тебя приревновала? Глупо.
— Ладно, одевайся, по дороге поговорим.
— Саша, — подала голос Аня, поняв, что добыча ускользает. — А как вы с Наташей познакомились?
— Она спасла мне жизнь. — Пожал плечами эльф, после чего мы направились к выходу.
И вслед нам донеслось презрительное:
— А-а-а, ну тогда все понятно.
— Он теперь подсознательно будет считать себя ее должником… — Уверенно произнесла Юля. — Я читала об этом в журнале…
Я машинально схватила Адена за руку и сжала ее.
— Тэль, успокойся. — Спокойно отозвался на мою мысленную тираду эльф. — Они и пальца твоего не стоят.
И это была чистая правда.
Они не стояли под градом стрел. Не отдавали свою Стихию. Не рисковали жизнью за друга. Не убивали…
И я им даже в чем-то завидовала…
— Нечему завидовать, Тэль. — Посмотрев на затянутое облаками небо, проговорил Аден. — У них есть все: внешность, мальчики, деньги… Но нет самого главного, что у тебя имеется в избытке.
Я вопросительно посмотрела на друга.
— У них нет души…
Глава 28
Все в мире тленно?
Да. Но остается выбор:
Истлеть или сгореть.
(Александр Лобков)
Снежинки падали с неба, застревая в золотистых волосах. Мы не спеша шли по улице.
На Адене была нормальная земная одежда: куртка, джинсы, ботинки… Складывалось такое впечатление, что мы и не расставались почти на полгода.
— Как же я все-таки рада, что ты решил меня навестить! — Сказала я, улыбаясь.
— Угу. — Угрюмо согласился Аден. — Капюшон одень, простудишься.
— Не простужусь, — отмахнулась я. — И не надо на меня так смотреть!
— Тэль, ты зря так поступила с тем человеком…
— С каким? — Не сразу поняла я.
— Ты знаешь, о ком я.
Я пристыжено замолчала, сама понимала, что очень грубо оттолкнула Димку. И, скорее всего, у меня стало на одного друга меньше… Мне этого не хотелось, но большего, чем дружба, я действительно не могла ему дать.
— Тогда объясни ему это. — Серьезно посоветовал эльф. — Он ведь…
— Я отвыкла оттого, что ты читаешь мои мысли. — Вздохнула я, стараясь уйти от неприятной для меня темы.
— Тэль, я понимаю, что это не мое дело, но тебе, правда, лучше помириться с ним.
— Ты прав, это е твое дело! — Внезапно вспылила я. — Я сама могу разобраться со своими друзьями, а твоего совета спрошу тогда, когда посчитаю нужным!
Аден пожал плечами, отходя от меня на шаг в сторону.
Я мысленно отвесила себе подзатыльник.
— Аден, прости. — Тихо сказала я, так, чтобы только он меня услышал.
— Лучше перед ним извинись.