— Нет, но…
Но я уже разревелась.
— Я… Я не хотела их убивать!
Эльф обнял меня за плечи и тихо прошептал в волосы:
— Я знаю.
— Почему я?..
Аден только провел рукой по моим волосам, что-то шепча на древнем наречии, а я все никак не могла успокоиться.
— Тебе надо домой, — наконец, сказал друг.
Я перестала всхлипывать и подняла мокрое лицо.
— Мама будет спрашивать, почему я красная, — рассеянно пробормотала я.
— Не будет, — ободряюще улыбнулся эльф, проводя кончиками пальце по моей щеке. — Я позабочусь об этом.
Следы от слез мгновенно высохли, а щеки покрылись румянцем: это движение было преувеличенно нежным, словно он хотел сказать что-то еще…
— Пойдем?
Я кивнула и взяла его за руку.
Глава 30
Трагедия переживания себя, как отдельного от всех других —
то заблуждение, которое становится нашей тюрьмой!
(Альберт Эйнштейн)
Я проснулась поздно днем, и тусклый белый свет уже успел заполнить комнату до потолка, создавая впечатление, что воздух стал тягучим и вязким, как мороженное.
Когда мы вернулись домой, я, попрощавшись с Аденом, сразу же направилась к себе в комнату, где уже посапывали близняшки. Заснуть, вопреки моим ожиданиям, у меня получилось далеко не сразу, и я еще долго слышала приглушенные голоса на кухне. Не знаю, что и как сказал маме Аден, но она не стала задавать никаких вопросов, только предложила перекусить. Я отказалась и натянула на голову одеяло. Что ж, спасибо эльфу.
Я вздохнула и провела рукой по ковру, который висел на стене, к которой была приставлена моя кровать. В наших отношениях с Аденом было что-то неправильное, фальшивое. Только вот я никак не могла понять, что именно. Вчера, когда мы спаслись от подосланных кем-то убийц, я впервые почувствовала себя защищенной. Не хотелось никуда идти и ничего делать: только стоять вот так вот, в кольце его рук и слушать успокаивающий шепот. Было так спокойно, так… правильно.
И эти его слова: "Я не хочу, чтобы ты пострадала. И Син-эрр тут ни при чем…".
Что именно он хотел сказать?
Я перевернулась на правый бок и пустым взглядом стала обшаривать комнату: люстра, потолок, книжный шкаф, двухэтажная кровать со спящими близняшками, письменный стол, небольшой разложенный диванчик, эльф, мирно посапывающий на нем…
Что?!
Я подскочила на кровати и недоуменно посмотрела на спящего Адена. Что он делает здесь?! И тем более в моей комнате?
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что было после того, как я отказалась от ужина. Память молчала. Ладненько, спросим самого эльфа… когда проснется. Будить сейчас я его не хотела. Если он до сих пор не встал, значит, еще не восстановил силы.
Я невольно залюбовалась этой картиной, вот прям сейчас бери кисть и лист бумаги: домашний синий диванчик и эльф с золотыми волосами, которые рассыпались по подушке.
Я хихикнула, до того все это вместе смотрелось нелепо.
— Наташа, — сонно пробормотала одна из сестричек, указывая маленьким пальчиком на Адена. — А кто этот дядя? А что он здесь делает?
— Тсс… — я загадочно улыбнулась и приложила палец к губам. — Вика, давай не будем будить дядю? Он очень устал. Пойдем на кухню, я вам все расскажу.
— А Ира не пойдет?
— Пойдет. — я тихо разбудила вторую сестру и сказала, чтобы они не шумели.
На самом деле, эта просьба была лишней: я накинула на нас троих завесу тишины, и Аден все равно не смог бы ничего услышать. Но тогда пришлось бы объяснять сестренкам "почему дядя не просыпается".
— Ой! — пискнула Ира, слезая со второго этажа. — Это кто?
— Идем на кухню, — повторила я, жестом предлагая следовать за собой. — Сейчас все расскажу.
Когда близняшки уселись на табуретки, я достала из холодильника несколько разных йогуртов и сделала им по бутерброду.
Сестры требовательно смотрели на меня.
— Этот дядя — мой друг. И я не хочу, чтобы ему кто-нибудь сейчас мешал спать.
— А почему он у нас спит?
— А вот это и мне интересно… — пробормотала я и добавила: — вот проснется дядя Саша — и узнаем!
— А он нас покатает?! — глаза Иры загорелись.
— Вот уж не знаю, — рассмеялась я. — Впрочем, Ириш, если хорошо его попросите, думаю, что покатает.
— Как дедушка? — уточнила вика.
— Может, и лучше, — хитро улыбнулась я. — Ладно, ешьте, а то мама, когда с работы придет, будет ругаться.
Сестренки принялись за еду, я собиралась последовать их примеру, когда мне на плечо легла чья-то рука. Впрочем, я и так знала, чья.
— Дядя проснулся! — восторженно пискнули сестры в один голос. — Дядь Саш, а, дядь Саш, а вы нас покатаете?!