— Почему ты прямо-таки рвешься расплачиваться? — перебил Уоррен.
Эвелин выразительно пожала плечами.
— Ну… заблудились мы из-за моей ошибки, и, не свались я в реку, не пришлось бы взламывать чужую яхту. Так что, естественно, я должна войти в долю. Так на какую сумму ты выписал чек?
Нетерпеливым жестом руки Уоррен прекратил обсуждение этой темы.
— Не пори чушь!
У Эвелин окаменело лицо, и она резко сказала:
— Я настаиваю. Если ты не хочешь сообщить сумму, мне придется…
Перегнувшись через стол, Уоррен схватил ее за руку и, интимно понизив голос, заявил:
— Мы стали так близки, что не имеет смысла спорить о такой ерунде.
Эвелин вырвала руку и с силой возразила:
— Мы не стали близки! — Обратив внимание, что окружающие с любопытством поглядывают на них, она поднялась. — Прошу прощения.
— Тебе нужны деньги?
Но прежде чем Уоррен потянулся за бумажником, Эвелин парализовала его возмущенным взглядом.
— От тебя мне ничего не нужно! — Развернувшись, она покинула кафе, стараясь сохранить максимум достоинства, насколько это позволяли мятая одежда и спутанные волосы.
Эвелин отдала бы что угодно за возможность нанять машину и избавиться тем самым от общества Уоррена, но без водительских прав и денег это было невозможно. Эвелин начала осознавать, каково полностью зависеть от мужчины, и пришла к выводу, что это состояние ей категорически не нравится.
Пришлось подождать, пока один из таксофонов не освободится, и лишь тогда Эвелин смогла дозвониться до офиса. Она надеялась поговорить с Мэган, но, по всей видимости, Грэхем дал указание телефонистке соединить Эвелин с ним напрямую.
— Ох… Привет, Грэхем, — растерянно сказала она, услышав его голос.
— Ради всех святых, где ты? Всю ночь и утро я пытался разыскать тебя. Даже позвонил твоим родителям, думал, ты к ним поехала.
— Нет, я… ммм… мне срочно надо было повидаться с сестрой, вот и пришлось отправиться в Йорк, но начался такой снегопад, что я была вынуждена остаться на ночь.
— Снегопад? В Лондоне и следа его не было.
— Грэхем, Йорк расположен намного севернее столицы, — не без раздражения напомнила Эвелин. — В общем, я возвращаюсь, но не знаю, сколько займет времени обратный путь. Кроме того, я хочу заскочить домой переодеться. И еще… — она поморщилась, предвкушая занудные расспросы, — я потеряла ключ от дверей. Мне нужен запасной, который у тебя.
— Потеряла ключ! — не обманул ее ожиданий Грэхем. — Силы небесные, как ты ухитрилась?
— Он был в сумочке, а она пропала. При встрече все расскажу, — заторопилась Эвелин. — Будь любезен, пошли нарочного с ключом к моей соседке, а я возьму у нее, ладно? Да, и еще: попроси Мэган отменить назначенные мною на сегодня встречи. Список у меня на столе.
— Хорошо. Когда ты все же планируешь вернуться?
— Э-э-э… около трех, — рискнула предположить Эвелин.
— Тогда тебе не имеет смысла сегодня являться в офис.
— Спасибо, но я хочу увидеться с тобой. Я должна… должна тебе кое-что рассказать.
— В таком случае жду.
— Спасибо, Грэхем, ты сущий ангел.
Он засмеялся.
— Всегда готов помочь леди в затруднительном положении — особенно тебе. Кажется, ты впервые обратилась ко мне за помощью.
Эвелин умолчала, что сделала это без особой охоты, хотя Грэхем, похоже, говорил искренне. Завершив разговор, она повернулась и в соседней будке обнаружила Уоррена.
— Надеюсь, задержка не нанесла существенного вреда твоим делам, — сдержанно сказала Эвелин, когда он догнал ее.
— Нет, но я не меньше твоего тороплюсь попасть в Лондон. Мне нужно как можно скорее встретиться кое с кем из своей команды, — многозначительно уточнил Уоррен.
Остаток пути они проделали в молчании. Уоррен сосредоточенно вел машину, хотя дороги уже были расчищены от снега, и чем дальше они продвигались на юг, тем меньше оставалось его следов на полях, изгородях, деревьях и крышах домов. Складывалось впечатление, что застигшего их снегопада и в помине не было, что они попали в приключение в какой-то далекой волшебной северной стране, которой на самом деле не существует.
У нее начала болеть голова, и Эвелин прикрыла глаза, решив, что все произошедшее имеет смысл воспринимать как сон, как фантазию. Это будет нетрудно, поскольку сегодня она расстанется с Уорреном и никогда больше его не увидит. Она сохранит в памяти лишь ощущение чуда, а выказанную Уорреном по пробуждении неприязнь выкинет из памяти. Со временем все наладится, все будет хорошо, стала уговаривать она себя. Другим и вспомнить нечего, а мне есть что.