Барт почесал за ухом, не сразу найдя, что возразить. В железной, — на первый взгляд, — логике наличествовал существенный изъян: задача-то выполнена, но полиция, похоже, не имеет к этому ни малейшего отношения. Питер, разумеется, ерничал, издеваясь, хотя и за глаза, над начальством.
— А, если тебе не подходит объяснение шефа, могу предложить другое, — великодушно предложил он Барту. — Нас загипнотизировали. Промыли мозги всем действительным и потенциальным ворам и мокрушникам; внушили, что красть и убивать грешно.
— Кто?
— Ну, не знаю… Экстрасенсы какие-нибудь или йоги… Теперь они возьмутся за торговцев наркотой и неплательщиков налогов. Город наш станет обителью праведников. Одно плохо, парни. Нам всем наддадут под зад коленом. Полиция-то будет не нужна! Придется подыскивать новую работенку. Лично я пойду в музыканты, куда-нибудь в джаз-банд. В свое время я был клёвым барабанщиком.
Пит выбил ладонями по столу дробь, изображая джазового музыканта. Терри с сомнением покачал головой.
— А, тебе не кажется, Пит, что ты станешь похожим на этого твоего Меломана. В твоем возрасте… барабанщиком. В джазе!
— Много ты понимаешь! В джазе обычно солидные мужики играют, это тебе не рок, где лабают сопливые юнцы!
Пит и Терри продолжали болтать, но Эрвуд уже не слушал, захваченный новой версией, на которую, сам того не подозревая, натолкнул его коллега. А, что если из вычисленного им «центра» действительно исходит нечто, действующее на мозги, делающее невозможной даже мысль о краже или убийстве. Ведь не смог он сам, как ни старался, представить себе картину убийства. И бедолага Меломан, профессиональный карманник, вдруг разучился красть… Причем действие этого «нечто» распространяется только в пределах окружности, охватывающей целиком город и часть ближайших пригородов. Определенно в этом есть что-то…
Размышляя таким образом Барт пришел к выводу: необходимо проконсультироваться со специалистом, хотя плохо представлял с каким именно. Впрочем, к его услугам был компьютер и Интернет, где можно найти ответ на любой вопрос.
Через полчаса Барт знал, что ему требуется, в качестве консультанта, специалист по высшей нервной деятельности, и имел список научных работников, занятых данной проблематикой. Он выбрал профессора Мёрдока из Университета — созвонился и договорился о встрече.
Мёрдок оказался весьма желчным субъектом. С Эрвудом он держался крайне высокомерно, стараясь подчеркнуть всем своим видом, что вынужден тратить драгоценное время на беседу с тупоголовым фараоном.
«Не иначе, тебя, приятель, недавно оштрафовали за неправильную парковку автомобиля», — подумал Эрвуд.
По собственному опыту он знал: в таких случаях наладить контакт можно только постоянно выказывая собеседнику уважение.
— Я прошу Вас помочь мне разобраться в некоторых вопросах, касающихся Вашей специальности, профессор, — как можно более любезным тоном обратился он к Мёрдоку.
Тот презрительно фыркнул.
— Вы уже говорили мне это по телефону. Я даже помню, по какому именно вопросу, — язвительно отозвался Мёрдок. — Речь идет о прекращении в городе преступлений, не так ли?
Барт никак не отреагировал на грубость, продолжая демонстрировать почтение к светилу науки.
— Совершенно верно, только не всех преступлений. За последние две недели не зарегистрировано ни одного убийства, а за последнюю неделю, вдобавок, и не одной кражи. Другие преступления, например, сексуального характера, продолжаются, как и раньше.
— Но ведь вам, как будто, все ясно? Убийств нет — значит полиция стала лучше работать!?
— Не все в полиции придерживаются этого мнения. Я, вот, например, так не считаю…
Эрвуд изо всех сил старался выглядеть любезным, хотя в душе готов был послать этого надутого индюка ко всем чертям. Мёрдок, кажется, немного оттаял и, хотя продолжал, по инерции, брюзжать, больше не смотрел на полицейского, как на злейшего врага.
— А почему Вы решили обратиться именно ко мне? Я не юрист и даже не психолог, моя специальность — физиология… Впрочем, можете не отвечать, я, кажется, догадываюсь, что именно Вы хотите узнать… Не является ли отсутствие преступлений результатом внешнего воздействия, так?
Эрвуд кивнул.
— Внушение…, что-то вроде гипноза? Чушь… Известны, конечно, случаи массового внушения, но… Нет, сейчас мы имеем дело вовсе не с психологическим воздействием — это ясно даже любому полицейскому болва…, то есть, я хотел сказать, что это понятно даже неспециалисту. Вы угадали — ответ нужно искать именно в физиологии. Видите ли, в коре головного мозга есть моторная область и участки, управляющие эмоциями…
Профессор так увлекся, что прочел Барту небольшую лекцию, из которой тот, увы, почти ничего не понял: она изобиловала терминами, вроде «синапсов», «префронтальной области», «центра Вернике», «третьей сигнальной системы».
— …Так что это возможно, но лишь в теории. Хотя, погодите…
Мёрдок, покопавшись, извлек из огромного книжного шкафа папку, пролежавшую там, без употребления, видимо, не один год.
— Вот, — сдувая с документа пыль, сказал он. — Лет восемь тому назад у нас делал доклад некто Макгайр… Я не помню, сейчас, где он работал, кажется, его специальностью была биофизика. Он демонстрировал свое изобретение: устройство, якобы способное воздействовать на мозг, вызывая у подопытных животных агрессию, страх и тому подобное… Помню, он притащил клетку с крысами, которые, как только включался аппарат, бросались друг на друга, или наоборот — разбегались в панике в разные стороны; остервенело грызли совершенно несъедобные, даже для крыс, предметы, или шарахались от нормальной еды. Очень эффектно выглядел опыт с крысой, которую Макгайр, по его словам, держал несколько суток не давая воды. Он ставил перед ней миску — крыса, естественно, бежала пить; Макгайр включал аппарат и бедное животное отскакивало от плошки, как от огня… Да, то, что мы увидели, выглядело очень любопытно, но… Понимаете, этот тип, умудрился настроить всех присутствующих против себя. Он держался вызывающе, вообще производил впечатление весьма неуравновешенного субъекта. Объяснить принцип действия устройства он отказался и…. Словом, все, что мы увидели, слишком походило на цирковые трюки, о чем Макгайру и было заявлено. Он, конечно, оскорбился и заявил, что не желает иметь с нами ничего общего…
— Извините, профессор, — перебил его Барт, — но какое отношение имеют эти опыты с крысами к тому, что происходит сейчас…
— Не знаю. Может быть и никакого… а возможно, что и имеют.
Мёрдок раскрыл папку и, полистав содержащиеся там бумаги, продолжил:
— Это текст доклада Макгайра. Вот, послушайте: «… дает возможность контролировать эмоциональные реакции человека, в частности подавлять агрессию….», и еще: «…перейти от эмоциональной сферы к нравственным категориям, создать в сознании установку на невозможность совершения преступлений, таких, как, скажем, убийство…».
— А, что с ним стало потом?! Куда он делся?!
Эрвуд понял, что напал, кажется, на след и, подобно старой полицейской ищейке, готов был немедленно броситься в погоню.
— Не знаю, — ответил Мёрдок. — Лично я больше о нем не слышал. Наверное, уехал….
— Спасибо вам, профессор, за помощь, — стал прощаться Барт. — Можно, я возьму эту папку с собой? Я верну ее, как только…
— Да, конечно, — отмахнулся Мёрдок.
Выйдя в вестибюль, Барт взял из телефонной кабинки справочник и разыскал там адрес Дж. М. Макгайра. Тот никуда не пропал — проживал в Северо-Восточном секторе, как раз, там, — Барт сверился с картой, — где находился вычисленный им «центр».