Естественно, Николь Монтале взяла ведение встречи на себя. Она сидела напротив пяти мужчин и не производила впечатления человека, который плохо знает, что ему нужно делать. Открыла досье, за несколько минут до этого врученное ей комиссаром. На первой странице красовались фотографии двух жертв, и Нико подумал, что это бестактно. Не потому, что это должно было смутить мадам Монтале, — подобные эскапады ей приходилось выдерживать регулярно: мол, нечего церемониться, раз баба взялась за подобную работу. Нико рассердился на Коэна, который позволил таким образом составить досье, — впрочем, может быть, это была его собственная инициатива…
— Господа, мы собрались здесь, чтобы обратить внимание на уголовное дело чрезвычайной важности и убедиться, что расследование движется в правильном направлении. Совершенно очевидно, что в Париже орудует серийный убийца, жертв он выбирает однотипных.
Резким, чуть ли не яростным движением она положила фотографии в центр стола — пусть каждый оценит.
— Убийца выбирает для своих преступлений послеобеденное время, — продолжила она. — Ему от двадцати пяти до сорока, белый, левша, умеет вязать морские узлы и прекрасно накладывает кожные швы. Он социопат, методичен и организован. Цифра тридцать обладает для него особым значением — именно столько ударов плетью наносит он каждый раз жертве. У него проблемы с образом матери, на что указывает факт ампутации молочных желез. К тому же он наносит жертвам и удар в живот. Кроме того, он бросает нам вызов, о чем свидетельствует послание, оставленное им для нас в квартире Хлоэ Барт. Мы думаем, что он будет совершать убийства каждый день вплоть до воскресенья. Если верить выводам наших следователей, сегодня днем смерть от пыток и удара кинжалом ждет еще одну молодую женщину.
— Сколько у вас людей? — задал вопрос префект полиции, непосредственный начальник мадам Монтале.
— Две группы уголовной бригады, то есть дюжина полицейских, находящихся в распоряжении их секционного начальника, комиссара Роста, и дивизионного комиссара Сирски, который присутствует здесь, — ответила Монтале. — Им помогает наш психолог. Этого достаточно. Другие бригады работают на других направлениях.
— И преступник никогда не попадал в поле зрения полиции? — спросил прокурор.
Николь Монтале презрительно улыбнулась:
— В нашем распоряжении электронная картотека отпечатков пальцев и генетических образцов. Хорошо бы еще иметь и отпечатки преступника! Однако давно уже пора составить единую картотеку всех убийц, орудовавших у нас в стране, все данные должны быть собраны в одном месте. Полиция давно ждет основную базу данных.
— Нам известна ваша привязанность к проекту SALVAC, — вмешался в разговор префект. — Министр внутренних дел оценил ваше выступление и пообещал способствовать продвижению проекта. Он говорит даже о создании подразделения полиции, специализирующегося в сопоставлении убийств и нападений.
Николь Монтале оживленно кивнула с нетерпеливым одобрением.
— Вы правы, это может подождать, — согласилась она. — Месье Сирски, доложите о деле, которым вы руководите.
— Сегодня с утра мы посещаем все парижские магазины, специализирующиеся на продаже морских материалов. Ищем также нечто общее между жертвами, поскольку обе оказались беременными. Ждем результатов анализа волосков, оставленных для нас убийцей, и крови, которую он использовал для надписи. Не стоит пренебрегать этими данными, постараемся выжать из них все возможное.
— Естественно, что еще нам остается? — обреченно заметил судья Беккер. — Будем ждать, пока он совершит новое убийство.
— Мы собираемся передать заявление во все комиссариаты столицы, чтобы они усилили бдительность постовых и усугубили контроль, — ответил Нико.
— Господин Коэн предлагал организовать пресс-конференцию, — напомнила Николь Монтале. — Журналисты доберутся до этого дела в ближайшие часы. Может быть, нам стоит воспользоваться форой и предупредить население самим.
— Кто этим займется? — спросил префект.
Прозвучавший вопрос означал молчаливое одобрение, но одновременно префект явственно показывал, что инициативу в подготовке этого сообщения он на себя брать не собирался. Дело разрасталось на глазах, и некий предохранитель в случае возникновения сложностей изобрести не мешало.