Его сердце замерло в ожидании, в сладком предчувствии перемен.
Ната и Дарий подошли другу к другу и взялись за руки.
И исчезли, оставив богов одних.
Старик приблизился к тому месту, где мгновение назад стоял Дарий, и молча покачал головой.
– У нас получилось, да? – спросил несмело Калем.
– Мне хочется так думать, – ответил старик. – Мы все сделали правильно. Они, наконец, взглянули друг на друга, и теперь их души соединились, чтобы вместе уйти в великое Ничто.
– Не только души, но и тела, – сказала богиня. – Он забрал тела. Разве так должно было случиться?
– Откуда мне знать! – раздраженно рявкнул старик. – Вы чувствуете его мощь? Я – нет. Наша сила снова возвращается к нам, что вам еще надо?
– Нам нужна уверенность, что он больше никогда не вернется, чтобы отомстить, – сказал Калем.
– Он нашел ее, и теперь Избранника больше ничто не волнует. Мстить больше некому.
Это было невероятно.
Они слились воедино, став одним существом, которому подвластно все, для которого нет никаких преград. Хоть редко, но души все-таки находят друг друга, и тогда они отправляются туда, где вечный покой и счастье – это норма, потому что они несут их в самих себе. Душе, ставшей целой, неведомы преграды, и она покидает маленький, тесный мир, уходя в неведомую страну, чтобы стать еще одной загадкой Вселенной.
Но так поступают души обычных людей, Избранник же не может себе этого позволить. На нем лежит слишком большая ответственность, о которой он не просил, но от которой нельзя отказаться. За всемогущество нужно платить.
Дарий вздохнул и открыл глаза. Он снова чувствовал свое тело, но теперь в его груди был не мятущийся осколок чувств, а настоящая, полноценная душа. Он стал богом, он стал больше чем богом… В его силах было сжать Вселенную, погубить весь мир или сотворить новый. А сколько он знал – немыслимо много, людской разум вскипел бы и взорвался от ничтожной частички этого знания. Но теперь Дарий не был ни гномом, ни человеком. Он потерял свою телесную оболочку, оставив ее видимость исключительно для собственного удобства. Он еще не привык к осознанию того, что может находиться во всем и сразу, даже в ничтожной песчинке или в капельке росы. Он был всем миром, всей Вселенной, ничто не возникало без его воли. Он был всем.
Дарий рассмеялся. Пленившие его боги крупно просчитались. Они только помогли ему.
Бывший Главный Хранитель перенесся в собственную гостиную. Ему хотелось в последний раз побывать здесь, кроме того, нужно было объясниться с Рихтером, а это место как нельзя лучше подходило для объяснений. Дарий ощутил грусть, подумав о друге. Теперь он знал, с чем связался некромант и что за судьба его ожидает.
Дарий сел в кресло, стоящее возле горящего камина, и окинул взглядом противоположное. Через мгновение в нем уже сидел Рихтер, ошеломленно оглядывающийся по сторонам.
– Что за… Дарий! – Рихтер бросился к другу. – Ты в порядке?! Ты жив! Что они с тобой сделали? Где мы? – засыпал его вопросами обычно немногословный некромант.
– Разве ты не узнаешь? Это же мой дом, в котором перед камином мы провели, смею надеяться, немало приятных вечеров. Неужели ты забыл свое любимое кресло?
– Верно, это оно, – согласился Рихтер и погладил рукой обивку. – Но как мы здесь оказались? После того как тебя похитили…
– Это я перенес нас сюда, – сказал Дарий.
– Ты?! – Некромант недоверчиво посмотрел на него, а потом его глаза расширились от ужаса. – Это невозможно! Что они с тобой сделали?.. Ты… от тебя идет такой яркий свет, он у тебя внутри.
– От некроманта правды не скроешь. – Дарий покачал головой. – Я все расскажу тебе по порядку, не волнуйся. Тебе не надо за меня бояться. Я никогда не чувствовал себя лучше. А сейчас, пожалуйста, послушай мой рассказ, и тебе все станет ясно.
– Откуда в тебе такая уверенность?
– Я теперь в курсе всего. – Дарий вздохнул. – И угораздило тебя связаться именно со мной. Ты говорил, что у тебя никогда не было настоящих друзей… И тут появился я – простой гном, Главный Хранитель библиотеки. Знал бы ты, Рихтер, к кому ты пришел устраиваться на работу, ты бы миллион раз подумал и не стал стучаться в дверь моего кабинета.
– Куда ты клонишь? – спросил некромант. – Ты попросил меня не волноваться, но твои слова ничуть не способствуют этому. Даже наоборот.
– Я без пяти минут Создатель, – сказал Дарий, глядя Рихтеру в глаза. – У меня есть его сила, знания, возможности. Я – это вся Вселенная, во всем ее многообразии. Я начало и конец. Для меня не существует почти ничего невозможного… Мне осталось только сменить Создателя на небесном престоле и самому занять его место.
Рихтер молча смотрел на друга. Он не хотел верить его словам, но что-то подсказывало некроманту, что все, сказанное Дарием, – правда.
– Нет-нет… Не надо. Я не желаю в это верить, – упрямо пробормотал черный маг и в надежде протянул руку, чтобы дотронуться до плеча Дария. Рука прошла насквозь. – Это бессмысленно, зачем миру два Создателя, зачем?
– Давай сменим обстановку. Мне вдруг захотелось простора.
Они мгновенно переместились на плато, расположенное над Долиной Призраков. Был вечер, солнце уже почти скрылось за горизонтом, окрашивая небо в багровые тона.
– Замечательное место, – сказал Дарий, оглядываясь вокруг. – Мне нравится это небо в закатных сумерках, поэтому я, пожалуй, остановлю время, пока мы разговариваем. Не хочу, чтобы настала ночь.
– Это ты перенес нас сюда?
– Да.
– А кресла зачем?
Дарий философски пожал плечами:
– Ну надо же нам на чем-то сидеть.
– Ясно.
В голове Рихтера возникали тысячи вопросов, но ни один из них он не решался задать.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Дарий. – От тебя у меня нет никаких тайн. Так было и будет всегда. – Он посмотрел на долину, скрытую легкой дымкой. – Этот мир слишком хорош, чтобы его разрушать. Великолепная работа! Я уважаю того, кто его создал.
– Расскажи мне, что собирался, – попросил Рихтер. – Мне кажется, ты щадишь меня и потому не торопишься открыть мне правду. Что же с тобой происходит?
– Начало этой истории скрыто в самых корнях времен. Это случилось очень давно. Тот, кто сотворил всю эту красоту, – Дарий раскинул руки, – после устройства Вселенной занялся ее обитателями. По неписаному закону мироздания, первое мыслящее существо, которое творит Создатель, становится его же погибелью. Он вкладывает в него самого себя, и приходит время, когда Первый обязательно займет его место. Рихтер, я и есть этот Первый, Избранник и прочее… Не моя вина, что так случилось. Судьбу не выбирают.
– Неужели все так просто происходит? – спросил Рихтер. – В Первом гарантированно таится погибель…
– Не так уж это и просто. При появлении каждое существо делится на две части, и они живут, ничего не зная друг о друге. Рождаются, умирают, уходят в небытие… То же самое произошло и с Избранником. Он тоже был разделен на две души, но, в отличие от остальных, он не мог исчезнуть и неизменно возрождался в новом теле. Маленькие, никчемные, неудавшиеся души не задерживаются во Вселенной. Несколько перерождений – и, если они не меняются, их возвращают в пустоту, откуда они пришли. Такие души не оправдали надежд Создателя и не имеют права на существование. Те же, кто проявил себя – неважно в чем, в милосердии или жестокости, – по прошествии времени становятся богами, направляющими людей. Но это не значит, что они нашли свою вторую половину, потому что соединившиеся друг с другом навсегда уходят из этого мира.
– Куда уходят?
– Я бы назвал это место страной вечного покоя. Ни в одном языке не найдется подходящего слова, чтобы описать состояние соединившихся душ. Очень сложно, чтобы можно было вот так просто и понятно объяснить это тому, кто сам не испытал этого. – Дарий вздохнул.