Однажды вечером приехал из Москвы отец и сказал, что завтра идём на «Спартак». «Лужники» поражали величием сооружения и количеством людей. Казалось, что вся Москва собралась на футбол. Играли «Спартак» и «Зенит». Больше всего Семёну запомнились милиционеры, которые гарцевали на высоких лошадях и поддерживали порядок в очередях у касс, где продавались билеты на футбол. Ещё запомнилось Семёну, что прямо между рядов на трибуне ходила тётка-лотошница и продавала вкусные бутерброды с красной рыбой и колечком репчатого лука наверху. Отец сказал тогда: «Вон тот игрок – знаменитый Игорь Нетто. Надо всегда болеть только за «Спартак», в каком городе и в какой бы стране ты не жил». А матч закончился тогда ноль-ноль. И когда раздался финальный свисток вратарь «Спартака» подпрыгнул и повис на перекладине ворот.
* * *
– Сядь, отдохни, – мама Лида только что перебинтовала оба локтя сына, сбитые вкровь, – сердце вон, как у бешеного зайца колотится.
– Нет, ждут, – нетерпеливо сказал Сёмка, – а почему сердце не устаёт, оно же без остановки колотится?
– Оно отдыхает.
– Когда оно отдыхает?
– Сердце состоит из четырёх маленьких сердечек. Когда два сердечка работают другие два отдыхают и наоборот.
– Понятно, – и Семён вновь помчался на свой футбол.
* * *
Вдоль заводского забора тянулся неухоженный газон шириной метров в двадцать. Там росли какие-то кусты, редкие небольшие деревца, стояли ажурные вышки линий электропередач, а кое-где прямо из земли торчала жёсткая стальная проволока. Землю покрывал бурьян, который иногда прорезался руслами пересохших ручьёв. Это место Семён называл «Волшебной страной». Здесь никто никогда не ходил и можно было придумывать собственные игры. В конце волшебной страны, где кончался заводской забор, были ворота, которые иногда открывались и, если повезёт, то можно было увидеть, выходящий из них паровоз. Иногда Семён делал экскурсии и приводил в свою страну друзей и сестру. Рассказывал о железных кустах и реках, где текла невидимая вода. Многие человечики, которых Семён плёл из цветной проволоки, жили в этой стране круглосуточно.
А там, где кончалась волшебная страна, можно было повернуть направо и идти до дощатого забора. За забором был другой мир, который охраняли злые огромные собаки. В заборе было тайное отверстие. Там можно было отогнуть доску и пролезть за забор. Но одному проникнуть в тот мир было невозможно. Всегда надо было идти вдвоём. Один бежал вдоль забора и колотил по нему палкой. Сабака за забором реагировала на этот стук и с лаем сопровождала его. Это был отвлекающий моневр. Когда собака была достаточно далеко второй открывал заветную доску и стремглав бежал, стараясь быстрее преодолеть расстояние, на которое собаке позволяла отходить цепь. Потом проскочивший дразнил собаку, уводя её от дыры в заборе, чтобы мог проскочить и товарищ. Обратный путь всегда сопровождался большим риском. Всё время лезли в голову мысли, что пока находился в тайном мире, дыру в заборе починили и риск встретиться с собакой многократно увеличивался.
Это была запретная зона – свалка заводских отходов от двух заводов. Завод 32 во время войны делал пушки, а потом стал делать ракеты. А аффинажный завод был заводом химического производства. Какие удивительные вещицы находили на этой свалке пацаны. Потом это всё приносилось во двор и выставлялось на обмен. А в глубине свалки вдруг открывалось удивительное озеро. Вода в нём всегда казалась голубой. А, может быть, это голубое небо отражалось в воде озера. Озеро было искусственным – это были сливные воды одного из заводов. А так хотелось в нём искупаться. Тогда ещё не был написан знаменитый роман, по которому сняли фильм «Сталкер».
Однажды все классы были построены на внутренней линейке вдоль всего школьного коридора и директор школы рассказал страшную историю, что умер один из учеников нашей школы, потому, что он заболел какой-то лучевой болезнью. Болезнь продолжалась всего две недели. А началась она потому что этот ученик искупался в том красивом озере на заводской свалке.
* * *
– Мы пойдём до большого камня, – говорил Семён двум друзьям, которые сегодня его сопровождали, – там удобно сидеть и ждать паровоз.