Работу хотелось найти поближе к дому, чтобы ходить туда пешком. Сразу за парком находился радиозавод, почтовый ящик номер один. В отделе кадров ему сказали, что надо подождать примерно месяц. Мол, завод закрытый, пока всё проверят… Следом за радиозаводом находился огромный комбайновый завод, который занимал в том месте почти весь берег Енисея, и Семён решил зайти и туда. Инструктор отдела кадров куда-то позвонил и сказал, что Семён принят и выписал пропуск.
– Пройдёшь проходную и прямо, – показал рукой инструктор, – метров двадцать.
Семёна взяли в наладочный участок отдела главного энергетика. «Водяных» (так называли наладчиков по тепло-водоснабжению) в штате катастрофически не хватало.
С самых ранних лет Семён очень любил домашние застолья, когда приходили тётя Катя с дядей Мишей и друзья родителей. Они с сестрой всегда принимали участие в общем застолье. Семёну очень нравились песни, которые все хором пели. Это были песни из популярных тогда кинофильмов. Став постарше, Семён и сам выучил эти песни и пел в общем семейном хоре. «…ту заводскую проходную, что в люди вывела меня». Теперь у Семёна была своя заводская проходная и это как-то смягчало переживания матери, что получение диплома откладывается на будущее.
Институтский друг Семёна Николай успешно защитил диплом и уехал на работу в Монголию по какому-то хитрому распределению.
Обязанности Семёна на работе в первые дни трудовых будней были очень простыми. За смену надо было обойти все сорок цехов завода, найти отопительный коллектор, померить температуру «прямой» и «обратной» воды и, если температура воды не соответствовала режиму того дня, то немного закрыть или немного открыть задвижки на входе в коллектор, чтобы не было перерасхода воды и тепла.
Уже в первый же рабочий день случилось необычное. Исполнительных схем у Семёна не было, их просто не было вообще. Войдя в цех, необходимо было найти первую попавшуюся отопительную батарею и по её трубе найти входной коллектор. Одним из первых цехов, куда пришёл Семён, был кузнечно-прессовый цех номер два. Найдя коллектор, он вставил термометр в патрубок – специальное приспособление на верхнем цилиндре коллектора – и стал ждать две-три минуты, чтобы температура на градуснике установилась. Коллектор представляет собой два цилиндра диаметром примерно сантиметров двадцать пять-тридцать. Из вехнего цилиндра выходят отопительные трубы. В нижний цилиндр вода по трубам возвращается. На каких-то коллекторах цилиндры были изолированы от внешней среды, а в некоторых цехах, как в кузнечно-прессовом номер два, были без всякой изоляции. Эстэт (такое прозвище было у началника Семёна) мог приложить ладонь к цилиндру коллектора и без взякого термометра сказать, какая температура прямой и обратной воды.
Вдруг Семён почувствовал на себе чей-то взгляд. Он быстро обернулся, но никого рядом не было. Семён уже собирался вставить термометр в отверстие нижнего цилиндра, когда понял, что смотрят на него именно оттуда. На нижнем цилиндре коллектора сидела невероятных размеров крыса и смотрела прямо в глаза Семёна осмысленным человеческим взглядом. Величиной она была побольше обыкновенной домашней кошки, тёмно-бурого цвета с рыжими подпалинами и горбом на спине. Толстый, длинный, гладкий, почти лысый хвост плавно свешивался к полу. Какой-то спазм холода и страха сжал все внутренности в теле Семёна. Так и слышались телепатические слова: «топал бы ты, парень, отсюда». Во взгляде крысы вдруг почувствовались иронические искорки, всплывшего из памяти далёкого детства взгляда грибника в детском саду. Семёну даже вдруг почудилось, что на голове рысы лихо заломлена серая кепчонка. Семён забыл про температуру и, тихо пятясь задом, покинул таинственный и страшный кузнечный цех номер два.
* * *
Бережной просчитал, по крайней мере так ему казалось, последние три операции «ДНА». Просчитать-то он их просчитал, но предугадать не смог и пришлось устранять последствия задним числом. Операция «Поджог» (в наименовании Погребняка эта операция была тоже «Поджог») осложнялась тем, что здесь расследование КГБ намеревалось взять в свои руки и квалифицировать по статье 281 УК РФ «Диверсия». Здесь попахивало от двадцати до вышака. Бережному пришлось приложить немало усилий, чтобы пожар в институте квалифицировался случайным возгоранием.