– Доктор, ты как тут?
– Работаю на заводе инспектором ГАИ, – (завод имел большой транспорт и в своём ГАИ была оправданная необходимость), – ты где?
– В конструкторском бюро отдела энергетика.
– Бабы есть?
Доктор был уже разведён и от трёх браков имел четверых или пятерых детей. Ещё со школьной скамьи Доктор отличался тем, что имел отличный музыкальный слух, умел играть на гитаре и знал много песен. В общем, в любой компании такой человек сразу вливался в коллектив и был просто незаменим. Доктор обещал заглянуть на днях в конструкторское бюро.
Следующее утро началось с того, что Семён отправился в заводское ГАИ. Через полчаса Семён уже садился в жёлто-синий милицейский мотоцикл «Урал».
– Ну, держитесь! – сказал Семён, неизвестно к кому обращаясь, – давай, Доктор.
Они захватили по дороге Гарифа и отправились с комсомольской проверкой по складам отдела энергетика.
Через месяц среди кладовщиков уже бытовало твёрдое убеждение, что лучше получить взыскание от своего начальника, чем попасть на карандаш в комсомольский прожектор Молнара. Там тебя так разрисуют, так сфотографируют и выставят на всеобщее обозрение, что рад не будешь, даже если просто окурок бросил возле склада. Стеллажи на складах были в полном порядке, полы блестели и никаких субботников по очистке территории проводить не требовалось.
* * *
Семён стал чаще общаться с комсоргом Любой и иногда провожал её до дома. Внешне Люба напоминала известную киноактрису Зинаиду Кириенко и многим юношам нравилась. Жила Люба в Николаевке. Николаевка славилась тем, что народ там был неспокойный. Николаевские пацаны были известные хулиганы. Когда ещё Семён работал в наладочном участке знакомый токарь, мастер на все руки, сделал в подарок Семёну нож – выкидушку. Очень хорший нож, лезвие из автомобильной рессоры и не слабого размера. Теперь, когда надо было провожать Любу, Семён в карман пиджака клал этот нож. Неизвестно, мог бы Семён им когда-нибудь восползоваться, как холодным оружием, но с ножём в кармане как-то было спокойнее.
В этот вечер Бережной решил проследить за Семёном до самого дома – неспокойно было у Антона на душе. Николаевка уже погрузилась в ночь и на кривых улочках была сонная тишина. Семён уже почти дошёл до виадука, но здесь путь ему преградил стоявший на путях товарный состав. Семён вспрыгнул на площадку товарного вагона, но неожиданно состав тронулся. «Прокачусь до вокзала», – подумал Семён. Бережной ускорил шаг, стараясь не отставать от вагона. Поезд вдруг начал набирать ход. «Надо прыгать, похоже тормозить не собирается», – решил Семён. Он встал на подножку вагона, собираясь прыгать. В этот момент Бережной понял, что на площадке, где находился Семён, резко возросло магнитное поле. «Опоздал», – мелькнуло в голове у Антона и он, изловчившись, заскочил на подножку. В этот момент Семён прыгнул со ступеньки вагона. Он не заметил, что карман, где лежал страшный нож, намертво прилип под воздействием электромагнитного поля к железному крюку вагона. Грелкин воспарил над составом, наблюдая за происходящим. Семёна развернуло в воздухе и он понял, что пиджак зацепился за какую-то металлическую скобу, приваренную к поручню вагона. Следующим мгновением его должно было по инерции завернуть под колёса состава. В это же мгновение Бережной, вытянувшись в прыжке, резанул своим ножём по пиджаку Семёна. Семён же в порыве какого-то последнего отчаяния рванул на себе пиджак и грохнулся на насыпь в тридцати сантиметрах от рельса. Тут же перед глазами прокатилось чудовищное колесо вагона, отсвечивая отшлифованным металлом на ободе. Кажалось, что не прошло и секунды, как в поле зрения возникло второе огромное колесо. Семёну хотелось вжаться в насыпь железнодорожного полотна. «Только бы каким крюком не зацепило», – мелькала единственная мысль в голове. Прошёл последний вагон, а Семён всё лежал, не в силах пошевелиться. Его словно парализовало.
* * *
Бориса Семён знал давно. Когда-то в детстве они жили в одном дворе на седьмом участке. В садик Борис не ходил и по возрасту он был на год младше Семёна, потому и школьные дела у них как-то не пересекались. Потом Семён перехал на левый берег Енисея, а через год в тот же двор переехал и Борис. Именно в один двор с Семёном. И так оказалось, что многие годы семья Бориса тоже арендовала дачу в том же месте, что и семья Семёна. Борис был знаком почти со всеми друзьями Семёна, но в общей компании участий почти не принимал. После школы Семён и Борис больше стали проводить время вместе. Борис был человек творческий и ищущий.