— Ты предал меня, — прошептала Синтия.
— Нет, ты не права.
— Где Саймон?
— В Амстердаме, — с готовностью ответил Рамон. — Он там уже год.
Рамон специально уточнил это, но у Синтии пока не было возможности задуматься почему. Она лихорадочно вспоминала все новые и новые факты, которые болью отдавались в ее сердце.
— Он пытался изнасиловать меня прямо здесь, в этом доме, — глухо пробормотала Синтия. — И ты спустил ему это.
Рамон молча проглотил обвинение, чему Синтия не удивилась. Она припомнила, как сегодня, говоря о своем отчиме, он запнулся на полуслове, едва не упомянув имя своего единоутробного брата Саймона.
Саймон был младшим в семье. Испорченный и наглый малый, он умело манипулировал людьми. Впрочем, старший брат тоже не гнушался этим, подумала Синтия.
Слезы опять затуманили ее глаза. Сглотнув комок, она протянула трясущиеся руки к лежащим в беспорядке бумагам, сгребла их в стопку и передала Рамону.
— Возьми, они принадлежат тебе. Мне дал их Саймон.
С замиранием сердца Синтия следила, как Рамон бегло просматривал копии документов о переходе отеля «Трамп» в его собственность.
— Неплохое приданое, правда? — Она криво усмехнулась. — «Трамп» достался тебе почти что даром.
— Не спеши судить, пока ты не знаешь всего, — мрачно заметил Рамон.
— Ты намекаешь, что мне предстоит узнать еще более неприглядные факты?
— Почему обязательно неприглядные?
— Иначе и быть не может, — отрезала Синтия и направилась через холл к лестнице.
Запершись в своей спальне, Синтия закрыла лицо руками. Ее трясло как в лихорадке, сильно болела голова, и ей захотелось лечь в постель и уснуть. Но именно в спячке, подумала Синтия, я и пребывала весь последний год, чтобы скрыть от себя неприглядную правду: мужчина, которого я любила, с самого начала нагло обманывал меня.
Непродолжительное ухаживание и быстротечная женитьба были не чем иным, как ловким маневром со стороны Рамона, чтобы завладеть «Трампом». Как я могла поверить в искренность его чувств? — спросила себя Синтия, медленно убрав руки с лица.
«Трамп» был особенным отелем, все признавали это. Ему было уже почти полтора века, и все, кто хоть однажды побывал в нем, не скрывали своего восхищения старомодным уютом, сочетавшегося с ультрасовременным качеством сервиса и предупредительностью персонала.
Потому-то глаза Рэя Джонстона загорелись при упоминании о «Трампе», вспомнила Синтия. Неудивительно, что, говоря о нем, Рэй обращался именно ко мне, поскольку в течение своей долгой истории отель всегда принадлежал моей семье, и я осталась единственной наследницей этого бесценного богатства.
Но такие люди, как Рамон Милворд и Рэй Джонстон, были лишены сентиментальности и готовы на все, чтобы прибрать к рукам эту жемчужину. Самым важным для них было громкое имя отеля и его репутация.
Получить «Трамп» значило навечно вписать золотыми буквами свою фамилию в анналы гостиничного бизнеса. Рамон пошел к достижению заветной цели кратчайшим путем — женился на дочери владельца. И он не прогадал — она была молода, хороша собой и горяча в постели.
— Черт, как же я себе отвратительна! — простонала Синтия и снова закрыла руками лицо.
В дверь постучали.
— Иди к черту! — бросила она и с трудом проковыляла в ванную.
Она слышала, как Рамон дергает ручку двери. Что ж, ему всегда было наплевать на чувства других. Но, следует отдать ему должное, он всегда предпочитал решать проблемы, а не прятаться от них под одеяло, как это делала весь последний год Синтия, превратив свою жизнь в кошмар.
В мозгу Синтии стали возникать жуткие картины событий годичной давности. Пока она принимала душ в этой же самой ванной, Саймон тихонько проник в их с Рамоном спальню и оставил на кровати кое-какие документы, потом вернулся в свою комнату и стал ждать.
Документы были местью Саймона за то, что Синтия с презрением отвергла его грязные намеки на близость. Она прочла подкинутые ей бумаги и поразилась, как низко Саймон пал, стремясь посеять недоверие между ней и Рамоном. Синтия отправилась в комнату к Саймону, собираясь швырнуть ему в лицо грязные лживые бумажки и послать его куда подальше.
Но все обернулось иначе. Хитрый Саймон, оказывается, все рассчитал, чтобы заманить Синтию в свою комнату.