— Неужели эту комнату тоже реставрировали? — со слезами в голосе спросила Синтия.
Рамон скривился и плеснул себе в рюмку бренди.
— Пожалуй, нет. Так, подправили кое-что. — Рамон умолчал, что распорядился ничего не трогать в кабинете без его особого разрешения.
Странно, но тогда он меньше всего думал о чувствах Синтии. Он сделал это больше для себя. Несмотря ни на что, для Рамона «Трамп» всегда был чем-то особенным, как и бывший хозяин отеля Генри Трамп. Забитый личными вещами кабинет будто хранил в себе частичку души этого необычного человека. Рамон всегда чувствовал это, переступая порог комнаты.
Синтия медленно обошла комнату, с трепетом прикасаясь к вещам, будто общалась с очень дорогим и любимым человеком.
— Давай поговорим о твоем отце, — предложил Рамон.
Глаза Синтии на мгновение загорелись и тут же снова потухли. Она грустно вздохнула.
— Отец любил эту комнату.
Рамон поморщился и, собравшись с духом, заговорил о главном.
— Но больше всего он любил тебя, дорогая…
Синтии показалось, будто ее хлестнули кнутом.
— Не потому ли он пошел на то, чтобы купить для меня любимого человека, посулив ему отель? — произнесла она с болью.
Так вот в чем дело! — осенило наконец Рамона. Залпом выпив бренди, он отшвырнул рюмку и, бросившись к Синтии, сгреб ее в объятия. Рамон слегка встряхнул ее, словно заставляя проникнуться тем, что он собирался сейчас сказать.
Но Синтия не желала слушать никаких доводов. Как всегда, прикосновение Рамона вызвало в ней бурю эмоций, она жаждала поцелуя. Рамон безошибочно догадался, чего хочет Синтия, он мечтал о том же, но то, что он собирался сообщить Синтии, было важнее всех желаний, вместе взятых.
— Твой отец передал мне отель вовсе не для того, чтобы купить меня, как ты думаешь. — Рамон отчетливо выговаривал каждое слово. — А потому что он был полностью разорен к тому времени.
Последовала тягостная пауза, во время которой Синтия пристально смотрела Рамону в глаза.
— Нет! — выдохнула она.
— Да, — уже спокойнее произнес Рамон, и Синтия больше не сомневалась, что он говорит правду. — Генри знал, что смертельно болен и разорен. Санитарная комиссия грозилась закрыть отель, если он срочно не приведет его в должный вид. Но на это у Генри не было средств. Поэтому он счел за лучшее доверить все своему будущему зятю, состоятельному и готовому на все ради любви к его дочери.
— Ты думаешь, я специально вычислила тебя! — выпалила Синтия.
Рамон хрипло захохотал.
— Я не настолько самоуверен, — отозвался он и, наконец отпустив ее, вернулся к бару.
Синтия заметила, что его рука дрожала, когда он наливал себе вторую порцию бренди.
— Я не верю тебе! — с вызовом выкрикнула она. — И ты не доверяешь мне… Иначе, почему ты поверил версии Саймона о том, что произошло в ту ночь?
— Давай сначала разберемся с одним, прежде чем хвататься за другое, — предложил Рамон.
— Если ты сейчас же не прекратишь пить, мне придется сесть за руль, чтобы везти тебя домой!
— А кто говорит, что мы уедем отсюда вместе? — зло осведомился он.
Синтия почувствовала слабость и опустилась на ближайший стул. Атмосфера в комнате накалилась от взаимного раздражения. Синтия поднесла трясущуюся руку к виску, будто желая остановить поток воспоминаний, беспорядочно роившихся в ее голове.
— Тогда давай покончим с «Трампом», — рассеянно предложила она. Но ей было трудно сосредоточиться на одном, поскольку она считала, что обе проблемы — две стороны одной медали, и их невозможно разделить.
Рамон тяжело вздохнул и присел на край стола.
— Твой отец знал, что серьезно болен, ему нужны были деньги, и потому он решил обратиться ко мне, — глухим голосом начал Рамон. — Я предложил ему свое поручительство, причем без всякого залога. Но гордость не позволила Генри принять помощь, и потому он выдвинул встречное предложение — он передает мне отель с условием, что я сделаю все необходимое, чтобы сохранить его на плаву. Причем, я должен был непременно скрыть это от тебя, — устало добавил он.
— Но почему?
— Почему? — повторил Рамон и усмехнулся. — А чтобы его драгоценная дочурка ни о чем не волновалась, тем более что приближался день нашей свадьбы. Она получила своего принца. Твой отец хотел, чтобы…
— Прекрати сыпать обвинения на мою голову, иначе я запущу в тебя чем-нибудь тяжелым, — перебила его Синтия.
— Прежняя Синтия уже сделала бы это без предупреждения.