Отец Кэти Корриган вышел на крыльцо и вооружился лопатой. Он двинулся к дорожке, но при виде Эйса остановился и буркнул:
— Что ты здесь забыл?
Эйс обернулся и заморгал. Все вокруг было подернуто белесой дымкой.
— Я хотел посмотреть, что там такое.
— Ну конечно, — сказал мистер Корриган, — Так я и поверил, — На нем были толстые кожаные рукавицы. Он подошел чуть ближе, — Нечего тут ошиваться. Отправляйся к себе.
— Ладно, — согласился Эйс. Пальцы ног у него совсем закоченели, он их даже не чувствовал, — Что там у вас?
— Если твой братец попадется мне на глаза, — процедил мистер Корриган, — я могу его просто убить.
Он развернулся и принялся откапывать свой грузовик.
— Вам помочь? — спросил Эйс.
— Ничего мне от тебя не нужно, — пробормотал тот и продолжил работать. Изо рта у него голубоватыми клубами валил пар.
Эйс подошел поближе и застыл, не сводя глаз с мистера Корригана.
— Ты что, не слышал? — Тот прекратил копать, — Пошел вон отсюда.
Они стояли, глядя друг на друга; во дворе надрывалась собака.
— Я просто хотел узнать, что там, — повторил Эйс.
— Щенок Кэти. Только это тебя не касается.
— На улице слишком холодно. Для щенка.
— Да? — спросил мистер Корриган. — Тебе так жалко щенка? А как же моя дочь? Ее кто-нибудь пожалел?
Он снова принялся раскидывать снег, по щекам у него текли слезы.
— На улице слишком холодно, — повторил Эйс, слова застыли у него на губах и переломились пополам.
— К черту, — рявкнул мистер Корриган, — К черту все.
Собачий лай стоял в ушах у Эйса всю дорогу до дома. Под снегом все жилища казались на одно лицо — с остроконечными крышами, заснеженными кустами и залепленными номерными табличками. Когда вокруг вьются снежные вихри, от них мутится в глазах и легче легкого сбиться. Рикки Шапиро перебралась через заносы на дорожке, ведущей к дому, и направилась к Норе Силк, чтобы посидеть с ее мальчиками, как вдруг увидела его. Он казался черным пятном, движущимся посередине улицы. Было тихо, лишь где-то лаяла собака, и с каждым шагом Эйса Рикки все отчетливей слышала его дыхание. Она могла бы развернуться и пойти к Норе, но так и осталась стоять посреди тротуара, в шерстяной шапочке и розовых варежках в белую полоску, хотя в обычных обстоятельствах скорее провалилась бы сквозь землю, чем позволила кому-то увидеть ее в таком наряде. Эйс подошел и остановился напротив нее.
— Я случайно тут оказалась, — проговорила Рикки, — Я тебя не подкарауливала. Меня ждут сидеть с детьми.
Лицо Эйса заливала мертвенная бледность, в глазах застыло отсутствующее выражение, словно он смотрел куда-то мимо нее.
Рикки покраснела.
— Я тебя не подкарауливала, — повторила она и только тогда поняла, что еще как подкарауливала, причем уже давно.
Эйс подошел к ней вплотную и обнял, запустив руки под пальто.
Рикки Шапиро попыталась отстраниться, но Эйс прижал ее к себе. Если бы он попытался позволить себе какую-нибудь вольность или полез целоваться, Рикки впала бы в панику, помчалась домой прямо по сугробам и заперлась на ключ. Но Эйс лишь прижался лбом к ее лбу, а потом произнес то единственное слово, которое могло заставить ее остаться.
— Пожалуйста, — сказал он совсем тихо, едва слышно.
— Я тебя не понимаю.
На самом деле она прекрасно все понимала. Она всегда поступала как полагалось, и это ничего ей не дало. Может быть, она просто никогда ничего не хотела по-настоящему?
— Я могу встретиться с тобой сегодня вечером, — сказала Рикки, должно быть, она повредилась умом, потому что никогда и никому таких вещей не говорила.
Эйс попятился. Вечером ему предстояло сделать кое-что еще.
— Я могу оставить окно у меня в комнате незапертым, — прошептала Рикки, хотя вокруг не виднелось ни одной живой души, кроме Эйса.