«Луна с неба нам не требуется. И небо в алмазах себе оставь. Все намного проще. Мы тут кое-что обронили, думали, что насовсем (при этих словах колдун понимающе ухмыльнулся), требуется это раздобыть и изничтожить. Да так, чтобы наверняка.» Тут колдун усмехнулся уже одобрительно. Он бы тоже хотел кое-что навсегда изничтожить.
Груша тем временем оглядывала жилище колдуна. Она никогда не бывала в подобных местах и представляла их несколько более загадочными и таинственными, с вереницей склянок с зельями на полках и бурлящим над очагом котлом, содержимое которого помешивает мудрый волшебник с лучащимися добротой глазами.
Лавка же Терентия изобиловала разве что засохшими мухами, коих было так много, что разжиревшие и обленившиеся пауки не справлялись с их поеданием, паутиной и треснувшими горшками. Здесь было пыльно, темно из-за засиженным мухами оконных стекол, пахло несвежим бельем, сыростью и гнилью. Пыль сбивалась в комки, образуя целые холмы и жила собственной жизнью, постепенно поглощая замызганные половички, комнатные туфли и забытый в углу веник. Одним словом, ничего таинственного и завораживающего.
Сам колдун тоже мало походил на нарисованный ее воображением образ. При взгляде на Терентия в голову почему-то приходили мысли о несварении желудка и почечных коликах. Никакой величественности, невольно внушающей уважение и трепет.
«Тятенька мой слово дал,» – путанно начала объяснять Груша. – «Еще до моего рождения. Чтоб семейство его ни в чем не нуждалось и как сыр в масле каталось. Он обещал все выдюжить, все невзгоды на своих плечах вынести. Вот маменька и бабушка и сели к нему на шею. И ножки свесили.»
«И ты тоже?» – ядовито спросил колдун.
«Потом и я,» – потупилась Груша. – «Но я это слово кабальное выкрала и убежала. Чтобы только тятеньку освободить. Мы бросили его в Тихий омут. Думали, оно навсегда сгинуло. А оно, клятое, на торге вдруг объявилось. В одном из коробов вранья оказалось.»
До Терентия внезапно дошло: «Так Вы мое слово тоже в коробе вранья нашли?»
«Так и есть. А вот то, которое нам надобно, не нашли. Оно в другом коробе, видать. Помогите нам его раздобыть.»
«Так и быть,» – после паузы пафосно заявил колдун. – «Дам Вам амулет на удачу. В течении трех дней Вам будет сопутствовать успех в любом начинании. Найдете свое потерянное слово в два счета.»
«Ты, колдун, не юли. Меня на мякине не проведешь,» – твердо заявил дед Богдан. – «Твое слово будет исполнено, когда наше окажется у нас в руках.»
«И как?» – вспылил Терентий. – «Я Вам не собака-ищейка. Мало ли кто его купил.»
«Мы знаем,» – хором воскликнули незваные гости. – «Мы за покупателями проследили. Ну, насколько смогли.»
«И что это означает?» – нахмурился Терентий.
«Один из них – юнец вошел в резиденцию Льва 16. А туда любопытных не больно то и пускают. Зато второй, и тут нам просто повезло, зашел в лавку прямо напротив твоей. Мы разузнали, что он ее хозяин – лекарь Дорофей. Очень уважаемый человек.»
Терентий, против ожидания, этому вовсе не обрадовался, а скуксился, будто откусил лимон. Он поднялся со стула и стал расхаживать по лавке туда-сюда. Страшно неохота, но придется, видимо, помогать этим простофилям. Для колдуна плохая репутация смерти подобна. А если он откажется, то что мешает этой компании продать данное им слово, и тогда неизвестно, что от него потребует новый владелец.
«Ну, допустим, раздобыть его я Вам помогу, а изничтожить – увольте. Невозможно сие. Слово даденное только его владелец изничтожить и может, когда в руках держать будет. Иначе, как Вы думаете, почему все помойки нарушенными обещаниями завалены?»
Глава 13.
Общеизвестно, что представления о чистоте у мужчин и женщин кардинально различаются. То, что для мужчины – уютная холостяцкая берлога, для женщины – авгиевы конюшни. Даже в таком банальном деле как мытье посуды они руководствуются совершенно разными принципами. Женщина поела и сразу вымыла за собой тарелку. Мужчина сначала находит наименее грязную тарелку, отмывает ее, а уж потом из нее ест.
С постоялого двора путешественникам пришлось съехать. Денег платить за постой не оставалось совсем. Терентий был не в восторге от незваных гостей, но молча скрежетал зубами.
Существовать в колдовском свинарнике Груша не могла, а потому решительно взялась за уборку. Перво-наперво выудила из пыльной кучи веник и повымела изо всех углов многолетнюю паутину. Привыкшие к вольнице пауки недовольно пятились и, затаив злобу, прятались по щелям. Мумифицированные тушки мух горохом сыпались на пол. Оттертые до сияющего блеска окна впустили в лавку солнечный свет. Потрескавшиеся горшки были безжалостно выброшены. Котел (как у всякого порядочного колдуна, у Терентия он все же оказался) начищен речным песком. И теперь, в кои то веки, варил пшенную кашу с изюмом. Подгоняемые Грушей мужчины были разосланы за водой, дровами, мышеловками, маслом для ламп и едким щелочным мылом для стирки.