Большое стечение народа в Битый час обеспечивалось не только первоклассным зрелищем (а что может быть интереснее, чем страдания ближнего?), но и бесплатным угощением. Лопнувшие от невыносимого жара и раздувшиеся до невозможных размеров кукурузные зерна – способ продать ведро кукурузы по цене мешка, в Битый час раздавались бесплатно и были щедро сдобрены сладким сиропом. Горожане подставляли приготовленные загодя кульки и миски.
Нетерпеливая, взбудораженная толпа запрудила поле с раннего утра. Предвкушая зрелище, зрители располагались прямо на травке, мусоря вокруг шелухой от семечек, оживленно болтая и сплетничая. Мыши прозорливо зарывались поглубже в норы. Те, что не успели, были безжалостно растоптаны сотнями ног.
Действо, меж тем, было почти готово начаться. Помост собрали загодя, с вечера. Мягкое кресло для Льва 16, заваленное подушками, установили. Битый час никогда скорым не бывает, не мудрено и зад отсидеть. Последней внесли и установили в центре помоста скамью подсудимых. Скамья была старой, работы знатной – топорной, сделанной давным-давно безвестным мастером из мореного дуба. Каждая завитушка декора резной спинки была вырезана искусно, на совесть. Льву скамья досталась по наследству от предков. Чьи только зады не полировали ее за прошедшие десятилетия: двоеженцы, фальшивомонетчики, рукоблудники, сластолюбцы, промышлявшие кражей сладостей для насыщения собственной утробы, посусейники и поамбарники, выносившие последнее из сусеков и амбаров соответственно, лизоблюды, что чужие тарелки по трактирам облизывают наперед хозяина, конокрады и послушники, то есть те, у кого своего ума нет, вот и живут чужими советами, часто дурными, и прочего люда тьма-тьмущая. Цвет нации, сливки общества.
Наконец появился правитель, обвел все вокруг довольным взглядом, угнездился в кресле и махнул рукой, введите, мол, первого обвиняемого.
Наши путешественники к тому моменту, следуя плану, рассредоточились по запруженному народом полю и, пробираясь сквозь толпу, пристально вглядывались в лица людей. Задача была не из легких – отыскать в толпе сгинувшего за стеной резиденции правителя с заветным коробом вранья поваренка. Нашедший должен был поднять вверх палку с загодя привязанной красной тряпицей и махать, покуда остальные не соберутся.
Судилище в Битый час напоминало театральное представление, местами трагедию, а местами комедию.
Наделенный немалым актерским дарованием городской обвинитель дождался, пока на скамью подсудимых усадят первого обвиняемого – тощего, опасливо озирающегося юнца, набрал воздуха в легкие и провозгласил: «Горожанин по прозванию Карп Отмороженный обвиняется в наезде на золотых дел мастера Исаака Голда, в результате которого пострадавший получил переломы трех ребер и уронил лицо в грязь.»
Пострадавший, имевший вид скорбный и болезненный, присутствовал здесь же в первом ряду, удовлетворенно сложив руки на животе.
«Что имеете сказать по существу обвинения?» – обратился обвинитель к юнцу.
Обвиняемый, еще недавно задиристый, точно петух, оказавшись на скамье подсудимых неожиданно сник и красноречие потерял напрочь.
Выждав минуту-другую и не получив ответа, обвинитель удовлетворенно кивнул и громогласно обратился в толпу: «Пострадавший Исаак Голд, прошу подняться на помост и прояснить суть дела.»
Золотых дел мастер засуетился, с помощью многочисленных родственников поднялся по ступеням и стал обличать задиру: «Иду я, значит, из бани. Никого не трогаю. Как вдруг на перекрестке на меня налетает коляска. Новая, лаковая, с блестящими спицами. Толкнула в бок, опрокинула, по грязи проволокла. Новый кусок земляничного мыла я от испуга выронил, а лошадь его растоптала. А этот субъект в рубахе нараспашку и не притормозил даже, знай только, лошадь плеткой охаживал … .»
Льву 16 речь не так уж и сильно пострадавшего золотых дел мастера наскучила, и он хлопнул в ладоши. День, конечно, длинный, но не резиновый. Нечего тратить время на разглагольствования самодовольного ремесленника. Все и так ясно. Глупые юнцы при средствах, творящие глупости всегда были, есть и будут. И наказывать кого-нибудь из них для острастки прочих периодически непременно надобно. Сколько их уже перебывало на скамье подсудимых и не сосчитать.