- С днём рождения.
***
Они сидели, свесив ноги с обрыва, на том самом месте, где две недели назад Бенжи выкопал свой цветок. Океан вздыхал, как живой, и где-то далеко-далеко, почти у самого горизонта, в такт его синему дыханию колыхался маленький белый баркас с синей надписью 'Революция' по правому борту.
- Я выкопал её здесь, - сказал андроид.
- Я знаю.
- В принципе, в знании твоём нет ничего сверхъестественного.
- Нет, - согласилась Ая. - Ничего. Сверхъестественного вообще ничего нет.
Они помолчали.
- С востока придёт шторм, - сказала она, глядя на разметавшиеся в небе облака. Облака были совсем не похожи на грозовые - высокие, перьевые, и то тут, то там среди них крохотными белыми пылинками парили чайки.
- Скоро?
- Скоро.
- Разгонять будем?
- Нет, - покачала головой Ая. - Зачем?
- Как зачем? - почти искренне удивился андроид. - У тебя Радецкий не пришвартован.
- Бенжи! Хватит, а?
- Хватит что?
Ая наклонилась над пропастью, нахмурилась, разглядывая там, далеко внизу, синюю рябь на синей воде, и не ответила.
- Я - машина, - снова подал голос андроид. - Наверное, если смотреть твоими глазами, то умная, добрая и вообще невозможно какая, просто настоящий клад.
Он наклонился к Аиному лицу:
- Но не нужно ничего драматизировать.
***
Шторм пришёл спустя два часа. Первые капли упали ещё в полном безветрии, и только потом воздух вздулся, затрепетал тонкими ветками посаженных Революцией кедров и ударил в скалы первой большой волной.
Лило и сверкало весь оставшийся день и всю ночь. Рано утром вышедший на южный берег андроид обнаружил у воды разбитый баркас и сидящего на обломках человека.
- Ясными ночами, - сказал он, вскарабкавшись на побитый борт и подсаживаясь рядом, - когда ничего не заслоняет вселенную и видны звёзды, я смотрю туда, вверх, и представляю себя в рубке своего челнока.
Человек вытер слёзы.
- И звёзды становятся большими и близкими, - продолжал тем временем Бенжи. - Я водил челнок. И сделан, собственно, был для того, чтобы водить челнок.
- Я знаю, - сказал человек.
- И мне нравится твой корабль.
- Я знаю, - снова сказал человек.
Бенжи повернул к нему голову. Радецкий - несмотря на щетину и колтуны на голове - сейчас как никогда был похож на маленького обиженного мальчика.
- Ая говорит примерно так же - 'я знаю', - усмехнулся андроид. - Знание вообще удивительная штука: где бы ты ни был, что бы ты ни делал, что бы ни искал - о тебе уже все, кому это нужно, всё знают.
- Ну, не все и не всё, - шмыгнул носом Радецкий. - Иногда мне кажется, что я и сам о себе ничего не знаю, что уж говорить про остальных. Кто я? Зачем я здесь? Почему именно я? Никто из них, - он кивнул куда-то себе за спину, - не может дать мне ответы на эти вопросы.
- И то так, - согласился Бенжи. - Я вот, например, за эти годы так и не понял, зачем ты здесь.
Радецкий пожал плечами.
Солнце вставало над водой медленно и величаво. Новый день ничего не знал и не хотел знать о маленьких проблемах маленьких людей.
- Хочешь, я помогу тебе? - спросил Бенжи.
Радецкий прищурился и долго молча смотрел на андроида из-под длинных светлых ресниц.
- Спрашиваешь, - сказал он наконец.
***
Бенжи провёл на берегу три дня. Три дня они с Революцией строгали, пилили, клеили, плели и красили корабль под звонкий хохот морфов, похожих на маленьких желторотых галчат.
Ветер с Атлантики гнал в сторону берега белых крикливых чаек и трепал спутанные волосы Друджа. Глядя на него, Бенжи всё время улыбался блаженной улыбкой и думал о дружбе, пользе и бескорыстии.
А ближе к вечеру третьего дня у него стала падать подзарядка.
Ая появилась на берегу, когда они с Революцией сидели под деревом, прислонившись спинами к тёмному шершавому стволу. Пока андроид искал в недрах своего софта запуск долговременной памяти в режиме экономии, на лице его бродила блаженная улыбка.
- Мне не нравится выражение твоего лица, - сказала Ая. - Ещё пару тысяч лет и тебя будет не отличить от человека.
- Ну, что ж, - с готовностью откликнулся андроид. - Случись мне скрываться, это даст дополнительные преимущества.
Ая взяла его за руку, и блаженная улыбка на его лице расплылась ещё шире.
- Бенжи, ты меня пугаешь.
- И давно тебя пугают довольные жизнью? - всё так же улыбаясь, Бенжи пошевелил пальцами, лежащими в Аиной руке, и через них пошёл ток. Ток был такой высокоамперный, что чувствительно защипал его тактильные датчики. - Солнышко, ты ведь меня не сожжёшь?
- Не сегодня, - усмехнулась Ая и повернулась к Радецкому: - Здравствуй, Друдж.
- Привет, - откликнулся Революция.
Многое, происходящее между людьми, ускользало от Бенжи. Собственная дефективность, которая так огорчала его в играх с маленькими морфами, проявлялась даже здесь. Все эти нюансы - вроде острого запаха зелени или эндорфиновой эйфории - ускользали от него какими-то подразумевающими, но так до конца и не проявленными фантомами.
- Ну, что ж, - сказала Ая, отпуская его. - Один есть.
И взяла за руку Революцию.
О том, что происходит что-то не то, Бенжи догадался только по тому, как дёрнулась у Радецкого вторая рука. Судя по выражению его лица, ток, стекавший с Аиных пальцев, был как раз таким, чтобы Радецкий смог сдержаться и не закричать. И он промолчал. Со стороны всё выглядело так, словно реализат и человек просто замерли в долгом рукопожатии.
- Как оно? - усмехнулась Ая, и непонятно было - то ли речь идёт о делах Революции, то ли о его ощущениях.
Но Радецкий усмехнулся в ответ.
- Ничего.
И Ая сжалилась, отпустила его руку и огляделась.
- Покажешь корабль?
- Да.
***
Корабль всё ещё стоял на берегу - наверху, на высоких самодельных кильблоках, и солнце играло на его глянцевых белых бортах.
- Я всё это время никак не могу понять, что от меня надо этой славной весёлой братии, - кивнул Радецкий на свешивающиеся через борт жёлтые головки маленьких морфов. Он влез на один из кильблоков, подтянувшись, с лёгкостью запрыгнул на палубу и уже оттуда, сверху, из самой середины жёлтоголовой компании протянул руку Ае.
- Прошу.
Палуба баркаса была тёмно-синей, цвета надписи на борту, и вся была усеяна мелкими нарисованными звёздами.
- А что нам всем вообще друг от друга надо? - сказала Ая. Она посмотрела туда, где остался Бенжи. Под деревом больше никого не было, андроид спустился к самой воде и, сидя на корточках, гладил толкающихся перед ним птенцов малых магеллановых пингвинов. - Тебе с ними не интересно?
- Дело не в этом, - отмахнулся Радецкий и наклонился к самому Аиному уху. - Понятно, почему интересно мне. Непонятно, почему интересно им, - заговорщицки прошептал он.
- Ты вовсе не Маугли, - сказала она. - Ты вовсе не мальчик в волчьей стае, ты - волчонок в стае человечьей. Не стоит понимать эту шутку буквально, но и понимать эту стаю, наверное, тоже не стоит. Просто будь.
Они помолчали. Где-то высоко вверху величаво текли тонкие перистые облака.
- Когда будешь спускать 'Революцию' на воду? - спросила она.
- Она готова, - уклончиво ответил он.