Помимо религиозности, экстрасенс отличалась не просто доверчивостью, а даже какой-то совсем еще детской наивностью. Зачастую «друзья» просто использовали девушку в своих интересах, поступая довольно подло. Но она всегда находила оправдания их поступкам, порой настолько нелепые, что Катя поняла, почему Нил не спорил – переубедить Милу, взывая к доводам разума, было практически нереально. К примеру, одна школьная приятельница попросила взять кредит. Это еще год назад было. Мол нужна машина, а зарплата серая. Ну эта клуша и повелась. Потом, выплачивая чужой долг, еще и защищала аферистку – типа та не знала, что потеряет работу. Однако, что «подруга» могла продать машину и расплатиться, ей даже и в голову не приходило. Нил, узнав, конечно разрулил ситуацию, а то пришлось бы ноги протянуть с голодухи – на зарплату библиотекарши особо не разжируешься. Были и другие моменты, когда, казалось бы, гнилую сущность окружающих «друзей» способен увидеть даже школьник, а уж экстрасенс со своими способностями – и подавно. Вероятно, она просто не желала этого видеть!
Декабрь месяц был богат и на другие события. Как-то вечером нагрянула мама, извинялась, рыдала и умоляла вернуться домой. Ее наконец отпустило. Надолго ли? Мила отпаивала чаем и с укором смотрела на девушку – родительницу, мол, нужно пожалеть и простить. Но Катя понимала: стоит лишь слегка прогнуться, и та будет гнуть дальше, пока окончательно не сломает. Она-то и сейчас оправдывается фразами: «Я просто испугалась, поэтому и наговорила гадостей», «Ты же моя дочь, как я могу не переживать?». А на предложение поработать над собой, чтобы страх не мешал жить окружающим, неизменно следует: «Мне уже много лет, поздно исправляться». Типа я – не я и мысль не моя. Вообще, погрузившись в практики, Катя отчетливо осознала: маминым страхам не нужна причина. Есть такие люди, у которых страх сидит глубоко внутри и пробуждается под любым предлогом: они боятся всего и вся, и даже если в их жизни все отлично, он выползает наружу тревогой о завтрашнем дне. Такой и была родительница, и после третьего визита, убедившись, что дочь в порядке и не вернется, она принесла оставшиеся вещи и, тяжело вздыхая, ретировалась. В пакете обнаружился телефон – какой-никакой, а контроль.
А еще Катя устроилась на работу – медицинской сестрой в детскую онкологию. Специально туда не стремилась, просто вакансия свободная подвернулась. И ставили, конечно, только ночные смены.
Определенно, что-то внутри меняется, если видишь, как медленно умирают дети. Их маленькие тела, покрытые язвами, клочья волос на полу и подушке, бледные лица без бровей и ресниц, наполовину скрытые медицинскими масками. Тонкую, с сетью синих вен кожу, после химиотерапии меняющую оттенок на зеленовато-коричневый. Тошноту, рвоту, кровь из ушей и носа. И их родителей, старающихся выглядеть жизнерадостными в палате и навзрыд рыдающих в туалете… Когда смерть холодным дыханием опаляет затылок, отчетливо понимаешь, что твои проблемы ничтожны и раздуты, это по сути фарс. Ты всегда будешь недоволен и желать большего. Как много у нас есть и как мало мы благодарны за это! И лишь сталкиваясь со смертью, когда смотришь в ее безразличные к мольбам пустые глазницы, осознаешь, что в этом мире поправимо все… все, кроме ее ледяного касания.
Некоторые дети шли на поправку, другие же медленно и неуклонно гасли.
Перед январскими праздниками весь снег, в который зима так старательно кутала город, растаял и под ногами захлюпала грязная жижа. И когда народ массово бухал шампанским вперемешку с салютами и поглощал оливье за новогодним столом, Катя коротала время на работе. Ставить дежурства на праздники новичкам – распространенная практика во всех больницах. Но девушка и не была против. Это был ее первый Новый Год вне дома. Предыдущие выглядели одинаково скучно: отец пытался накрыть стол, выгружая на него апельсины, конфеты и дешевый лимонад, а мать демонстративно отправлялась спать еще вечером.
В Новогоднюю ночь она сидела на посту в отделении и краем глаза наблюдала, как коллеги ныкаются по углам и кабинетам, перемещаясь по этажам короткими перебежками. Они крепко прижимали к груди бутылки под запахнутыми наглухо белыми халатами. Больных почти не было – перед праздниками выписали всех, кого только можно. Детям важно проводить это время с семьей, сохранять веру в Деда Мороза и рождество, и тогда, дай то Бог, новый год для них не станет последним.