Теперь девочка часто просыпалась в мокрой постели, стала замкнутой и беспокойной. Отец обратился к лучшему в городе психотерапевту – тот назначил лекарства, вел долгие беседы, но энурез не проходил, а душевное состояние оставалось прежним.
Лишь только через год, когда Саша начала исцелять людей наложением рук, все внезапно прошло само по себе. И теперь она чувствовала в этом постоянную потребность, словно сильный внутренний зуд, ослабевающий лишь при лечении других.
– А куда подевалось бабкино добро? – вклинилась Катя в рассказ. Сама история ее зацепила мало. Просто знала: людям свойственно преувеличивать и придумывать небылицы, заполняя пробелы в знаниях разного рода ерундой. А вот про баллоны с банкнотами – это интересно.
– Сгорели наверно, – пожала плечами Саша. Встала и, взяв у Оли заварочный чайник, разделила коричневую жидкость на три кружки и разбавила кипятком. – Уже неважно, те деньги еще старые были, неденоминированные. – И она, морщась, отхлебнула свой несладкий чай.
– Мда… вроде как клад, а по факту – сплошные нули. – Катя потянулась ложкой за сахаром. Потолстеть она не боялась.
И тут Саша внезапно задала вопрос:
– А что темная тварь от тебя хотела?
– Что? – в первый момент девушка решила, будто ослышалась.
– Ну вчера, на посвящении… – уточнила целительница.
Рука с ложкой дрогнула и просыпала содержимое вниз. Она… Она тоже видела тень! Катины глаза расширились, в ушах зазвенело, а сердце застучало как бешеное. Значит… Тварь была реальной! Крупицы сахара на полу превратились в зыбучие пески под ногами. Они стремительно увлекали на дно.
Ольга взяла свою кружку и неодобрительно поджала губы:
– Я же по-секрету, а ты… – и вышла с кухни.
– Постой-постой, – внизу вновь проступил участок твердой земли, – так тебе… Ольга сболтнула… что я видела темное существо?
– Ага! – бесхитростно кивнула собеседница. – Но я тоже там нехорошее чувствовала. И глаза у тебя под конец такие страшные стали. Прям мерцали в темноте.
Ступни вновь покоились на полу – родном и прочном. Катя выдохнула. Ага, как же, почувствовала она. Знаем-знаем таких.
– Ты побледнела, – не понимая причины, целительница встала и принялась водить руками вокруг девушки. – Я тебя просканирую. – И быстро остановила движение напротив больной лодыжки. – Здесь! … Сейчас подлечу.
От ее ладоней действительно исходило тепло. Что, впрочем, неудивительно – ведь она только что держала горячую кружку. А фокус с больным местом Катя просекла сразу: после вчерашнего посвящения ныла травмированная лодыжка, и она теперь заметно прихрамывала.
Щелкнул замок входной двери, и через минуту в комнату заглянул Нил. Прокаркал со злорадством:
– Александра! Кончай пудрить мозги новенькой. Твои способности – обычное внушение, – его акцент выбешивал наравне со словами, – вон Пашку нашего вылечи, тогда поверю, а то который год мальчик горбатым ходит. А тут такой талантище пропадает. – И он захихикал.
Саша покраснела, как помидор. Маска веселой беззаботности треснула, пропуская сквозь себя ненависть. Глаза загорелись и почернели. Пальцы затряслись и невольно сжались в кулаки. Казалось, она готова броситься и растерзать обидчика.
– Павел подхватил простуду и его не будет, – продолжил Нил как ни в чем не бывало. Он уже развернулся, чтобы покинуть кухню, но на мгновение притормозил, чтобы ехидно добавить: – Кстааати! А Антона тоже не будет – у него дела. – И дверь со стуком захлопнулась.
Лицо Саши сделалось мертвенно бледным. Из нее сразу будто жизнь ушла. Будто ей приговор зачитали и на эшафот повели. Тело обмякло, глаза выцвели и опустели.
– Что с тобой? – встревожилась девушка, схватив холодные как лед руки в свои.
– Я люблю его… – чуть слышно прошептала несчастная, – Антона… а он меня игнорирует.
– Ясно. – Катя переключилась на кружку и продолжила пить чай. Она не умела успокаивать и не питала сочувствия к таким вот наивным дурочкам. Наоборот, внутри клокотал смех. Ну какая, скажите на милость, тут может быть любовь?! Повелась девочка на красивую моську и сладкие речи. Не первая и не последняя. Повзрослеет и перерастет эти глупости. И попыталась перевести разговор: