Но девушка не просто стояла и гоняла туда-сюда мысли, одной рукой она проделывала тоже самое с содержимым сумочки: пыталась нащупать спасительный перцовый баллончик. Но как назло, когда очень надо…
– Меня мама дома ждет, – промямлила первое, что пришло в голову, – будет ругаться, если задержусь. – Необходимо было потянуть время.
– Ты че, золушка?! – дрыщ неестественно громко заржал, видимо посчитав невероятно забавной свою тупую шутку.
Второй конь было подхватил, но почти сразу смолк, заявив:
– Хватит уже болтать, еще увидят. Потащили ее в машину. – И потянулся, чтобы ухватить жертву за руку.
И тут Катю сковал ужас. До этого момента происходящее казалось ей какой-то игрой, просто одним из вариантов поединка для отработки борьбы в группе. Где вокруг – друзья, такие же ученики, как и ты; стараются бить осторожно и по команде, поддаются, чтобы избежать боли, послушно падают и перекатываются. А если не получается с первого раза сбить захват, выполнить бросок – не беда, впереди еще много проб и ошибок, ограниченных лишь временем урока. Но, когда потные пальцы амбала сомкнулись на запястье, она со всей серьезностью осознала, что второй попытки не будет. Как-то на карате добрый дедушка объяснял им, что главное – это не владение техникой, а твое внутреннее состояние. Ох, как же он оказался прав! Одно дело – уютный спортзал, а другое…
Бугай больно дернул за руку к машине. Катя так и не успела отыскать свой баллончик. Распахнул заднюю дверцу, нажал на плечи сверху, заставляя пригнуться. Толкнул в спину. В нос ударил запах новой обивки салона. Пассажирское сиденье послушно качнулось ей навстречу. На мгновение прикрыла глаза – привычно нырнула во тьму. И стала другой Катей.
Время замедлилось, словно превратившись в клейкую массу. Девушка развернулась, резко подалась назад, и, скользнув под рукой противника полукругом, оказалась за его спиной. Мир вокруг утратил привычные ориентиры, размылся и побледнел. Амбал заторможено выруливал к ней лицом и заносил руку, за которой плавно тянулся, отстающий на четверть секунды, неясный полупрозрачный след.
Катя определенно знала, куда и как бить – и со всей силы приложила ему коленкой в пах. Разворачиваясь ко второму, успела зафиксировать вниманием – здоровяк плавно оседал на землю, фиксируя пораженную промежность руками. Шагнула ближе к дрыщу и, сложив пальцы в кулак, быстрым выпадом ударила в солнечное сплетение. В последнее мгновение воздух вокруг его живота сделался вязким, в ушах щелкнуло и затрещало, перед глазами сверкнула вспышка, расфокусировав взгляд, – и толчок получился слабым. Но, кажется, щупляку хватило – он зашатался.
– Сууууууууука! – буква в середине слова растянулась, стала легко осязаемой, – это третий подонок, разинув рот, начал выбираться из тачки. Девушка жестко, одним ударом ноги, припечатала его открывающейся дверцей, отбросив назад внутрь салона.
Краем глаза отметила – мажор, все же удержавшись на ногах, неумело достает из кармана нож. Вернулась к нему, нацелившись выбить оружие, но что-то… что-то мешало, обволакивало, сбивало настрой. Перехватила запястье, сжала, крутанула наружу. Мажор присел от боли, но нож не выпустил. Более того, она увидела, поняла, что он готовится… вот сейчас ударит ее кулаком второй руки. Но почему… какая-то сила не давала мыслить ясно, замедляла, рассеивала ее движения. И тогда внутри заклокотала Ярость. Она поднялась из глубины, янтарными всполохами пронеслась по телу, холодной ясностью озарила разум. Катя увидела – нет, не глазами – вокруг хилого мажора мерцало защитное кольцо силы. И тут же, не двигаясь, одним стремительно долгим внутренним напряжением расколола его надвое. Тряхнуло, тело мгновенно покрылось испариной. А затем, обхватив запястье противника и второй рукой, крутанула назад; безжалостно и резко сжала кисть; надавив, завалила нож, приведя его в максимальное соприкосновение с кожей лица, и полоснула лезвием. И… ощутила его шок и неверие. Боль же, как всегда, на несколько секунд опоздала.
Дрыщ взвыл, заверещал, иссиня-белый след на щеке рвано зевнул, набух и заполнился темной кровью.
– Дзинь! – нож стукнулся об асфальт и замер. Мажор лихорадочно принялся ощупывать резаную рану.
Отмечая периферией зрения, что остальные противники зашевелились активнее, Катя непроизвольно потянулась к оружию. Она могла сделать больше, гораздо больше… Она могла их всех убить. Здесь. Сейчас. Этим самым ножом. Она этого хотела…
И тут у дрыща зазвонил телефон. Девушка покачнулась, вздрогнула и наваждение растаяло. Мир вокруг стремительно возвращался к привычным значениям: предметы проступали детальнее, цвета наливались красками, движения ускорялись… только вот память размывалась и таяла… И теперь девушка проигрывала в скорости – она отшатнулась и со всех ног понеслась к дому. Взлетев по ступенькам на пятый, ворвалась в квартиру, пулей пролетела в свою комнату, закрылась на щеколду и перевела дух. Только без сил рухнув на кровать, ощутила вернувшуюся боль в лодыжке.