Нил выдохнул:
– И всего-то?! Ну зачем так пугать? Я ненароком решил, что ты наткнулась на страшную находку из разряда Олиных тайн: черепа, закаточки с пальчиками, берцовые кости…
Хозяйка квартиры нарисовалась следом и принялась виновато оправдываться:
– Опять они наползли… Все яды уже перепробовала. Исчезнут на пару месяцев, затаятся и снова лезут. У алкашей, наверно, пережидают. А потом полчищами набеги устраивают, да по ночам так шуршат, что заснуть тяжело…
– А может, все дело в твоей голове? – поморщился Нил, наблюдая, как особо жирная и шипастая особь ползет к нему по полу, угрожающе шевеля усами. – Они там гнездятся, множатся, а потом выползают всем скопом…
До Ольги дошло. Лицо побелело от обиды, губы задрожали, а на ресницах выступили слезы. Хозяйка ретировалась, слегка задев девушку плечом.
Катя возликовала. Так ей и надо! Достала уже своей откровенной враждебностью. Саша недавно объяснила причину – та боялась, что ее исключат из группы. Ведь должно быть шестеро и Учитель, а новую ученицу взяли седьмой… Вот Ольга и почувствовала конкуренцию. И поделом гадине. И девушка блаженно заулыбалась, представляя…
Внутри огромного театра луч прожектора осветил сцену. Занавес медленно пополз в сторону и из-за кулис показалась Оля. Она была одета в нелепое цветастое платье, а на голове громоздилась шляпа в виде гнезда с чучелом воробья. Заиграла красивая мелодия и танцовщица двинулась по кругу, резко двигая пучками павлиньих перьев в руках. Она явно стремилась исполнить нечто изысканное, но выходила нелепица из подпрыгиваний и маханий. К тому же актриса не попадала в ритм и путалась в подоле длиннющего наряда. Зал недовольно заворчал.
Чем дольше Ольга танцевала, тем сильнее сбивалась музыка и в итоге превратилась в режущую ухо какофонию. Отдельные возмущенные выкрики публики слились в громовой рев. Танцовщица заметалась, пытаясь исправить положение, но по факту лишь заскакала козликом и быстрее задвигала крыльями. Из зала полетели помидоры вперемешку с тухлыми яйцами. Сначала единичные снаряды, затем, осмелев, зрители открыли шквальный огонь. Вонючая лужица под ногами стала финалом первого акта пьесы. Ольга поскользнулась и завалилась на спину, смешно задрыгав ногами.
Катя сидела в первом ряду, ела попкорн и откровенно наслаждалась представлением.
– Будешь? – протянула уже наполовину пустой стаканчик В.Д.
– Нет, – отрезал тот. – У меня чипсы. – И сбоку послышался хруст и запахло жареной картошкой.
И тут девушка осознала – у нее изменилась настройка. Радость стала какой-то другой… из спокойной и светлой превратилась в сжимающую и желчную. Это было уже злорадство. Свет в кинозале мигнул. Нужно вернуть прежнее эталонное состояние. Черт… но как же хочется досмотреть… ну хоть одним глазком…
Она совершила усилие над собой и полностью погасила освещение сцены.
– Эй! – возмутился В.Д. – Почему стало темно? Что, кина не будет?!
Катя моргнула.
– Саш! – из прихожей раздался голос Нила. – Милу тоже к дому подкинь, мне с Антоном нужно переговорить. – Та кисло согласилась.
Когда парни спустились и сели во внедорожник, Антон спросил:
– Учитель ведь не давал задания. Верно?
– …
– А если они столкнуться с чем-то серьезным и пострадают?
Нил скептически поморщился:
– Учитель должен будет спасти их. Разве нет?
Молчание. Потом голос Антона с переднего сиденья:
– Полагаешь, он всесилен?
– Нет. Но хотелось бы проверить пределы возможностей.
– Ты настолько его ненавидишь?
Несколько секунд парни смотрели друг другу в глаза. Затем Нил отвел взгляд. Небрежно бросил:
– Ко мне? Как обычно? – и завел мотор.
– Прямо сейчас? – раздался тихий смех. – Какой нетерпеливый…
– Конечно, ты если уезжаешь черт знает насколько.
Антон хотел ответить, но Нил резко вскинул раскрытую ладонь.
– Стоп! – выразительно посмотрел на спутника. – Нас кто-то подслушивает… однако внимание необычное, размытое…
В.Д на заднем сиденье стек вниз. Машина проехала, а он так и остался стоять на дороге.
Глава 28. Свет звезды
– Опять отправимся туда, где нас не увидят? – как и договаривались, Антон ждал в подворотне около дома. – В заброшенную часть парка?
Катя кивнула.
– Я тоже люблю природу, но, может, сегодня просто посидим в кафе? На улице по-осеннему сыро и холодно, к тому же темнеет… – и он задумчиво посмотрел на небо.