Вздрогнула, когда дрожащая рука обхватила запястье. Мила, бледная, с горящими глазами, тянула к выходу. Жалобно простонала, затем хлопнула дверь, и они вывалились наружу, жадно хватая ртом свежий осенний воздух. Участок перед домом был густо усеян хламом и тряпьем, прогнившим и уже частично вросшим в землю. А рядом, на иссохшей ветви старой яблони, мирно покачивались на ветру их куртки. Стянули с дерева и через дырку в заборе выбрались на улицу. На Катю вновь накатила дурнота, в голове зашумело, а ноги сделались ватными, но напарница упорно тащила дальше. У синей калитки наконец остановились и перевели дух.
Пенсионерка, у которой они узнавали дорогу, все еще была здесь – сжигала мусор вместе с ветками и опавшими листьями.
– Ну что, сходили к Петровне? – поинтересовалась, завидев девушек. И, не дожидаясь ответа, продолжила: – Недавно с телевидения приезжали, ее в новостях покажут… За какие заслуги, спрашивается? Она-то, помимо пенсии, еще и пособие получает, да ведь не тратит, все копит… а что я сорок лет учителем в школе промудохалась, последнее здоровье положила… неинтересно никому, на десять тысяч выживаю. А ей вон помощь собирают, ремонт хотят сделать… а что у меня крыша течет никому и дела нет!
У Кати в голове царил полный хаос. Казалось, было нечто общее в речи женщины тогда и сейчас… но никак не получалось зацепить, что именно и связать воедино. Ее замутило сильнее, а когда та подпихнула в костер откатившийся рваный пакет, и он сразу сжался и почернел, – и вовсе вырвало. Пенсионерка подозрительно покосилась, на сей раз изучая внимательнее:
– Что-то вы не похожи на журналисток… – в голосе засквозило явное неодобрение, – такие молодые, а уже нахлестались… – взгляд наполнился откровенной враждебностью. – Шли бы отсюда, прошмандовки… пока милицию не вызвала, – и она на удивление резво скрылась за калиткой, даже клюку позабыв на входе. Видимо, так спешила исполнить свою угрозу.
И девушки, пошатываясь, побрели дальше, надеясь через проулок выйти на остановку автобусов.
Глава 33. Ошибка
Катя сидела в пиццерии в центре города и мрачно сверлила взглядом два треугольных кусочка теста. На подрумяненном хлебе среди расплавленного сыра прятались ломтики колбасы и колечки помидоров. Так и просились быть съеденными. Но увы, не сегодня… С тяжелым вздохом отодвинула тарелку. Раньше ей казалось забавным давать заведениям смешные клички, изменяя или добавляя в название пару букв, но сейчас это сыграло с ней злую шутку. Пиццерия, из оригинала превратившаяся в Ташнир, как никогда оправдывала свое прозвище – девушку ужасно тошнило. После интервью прошла почти неделя, но до сих пор перед глазами стояло содержимое той кружки, и кусок в горло не лез. Таблетки от тошноты не помогали, а Саша не умела лечить психологические травмы. И Катя пришла сюда с последней надеждой, что вкусная пицца, которую в былые времена она могла умять целиком, пересилит отвращение и вернет аппетит. Увы, не прокатило…
Вновь тяжело вздохнув, уронила взгляд на большие круглые часы напротив – шесть вечера. Через час собрание группы. Но нет, она не пойдет: Мила уже по-любому все выболтала, и ее теперь засмеют. В памяти всплыла ухмыляющаяся физиономия старосты, и девушка совсем скуксилась. Достала из сумочки телефон. Может, Антону позвонить? Вдруг что-то знает и подскажет?
Несколько ночей она провела в раздумьях, стараясь понять, что случилось с ними в том злополучном доме. Склоняясь то к гипнозу, то к наркоте в печенюшках, то к неполадкам с головой. Мила судила обо всем со своей колокольни – мол, в тетку вселился демон и навел на окружающих морок, но всевидящий Бог их не покинул и разрушил иллюзию. Но Катю подобное не устраивало: на дворе 21 век, она почти врач, а тут какая-то религиозная фигня. И потом, даже если допустить правдивость такого объяснения, то люди вокруг должны были, очнувшись от наваждения, крайне удивиться, обнаружив вместо дворца ветхую лачугу. Но взять ту же пенсионерку у калитки – она ведь говорила о тренерше, словно ничего не случилось, будто та изначально была полоумной старухой. Как такое возможно?! Однако, несмотря на несостыковки в объяснении напарницы, Катя волей-неволей была вынуждена признать, что Мила обладала Силой и, столкнувшись с «внушением» тренерши, победила. Сейчас ей казался смешным и странным тот внезапный порыв все бросить и мчаться добывать деньги, как золотоискатель на новые прииски. Золотую лихорадку подцепила, не иначе. От Инессы явно исходило влияние и она (Катя) поддалась, а вот Мила нет, и стоит как-нибудь посетить ее церковь и посмотреть, откуда черпается такая сила…