Лицо ведущей сменили кадры развороченного магазина — пустые полки торговых залов, заваленный книгами пол, вспоротые пачки книг и выдвинутые ящики столов в служебных помещениях.
Следствием пока что не выяснено количество похищенного и сумма нанесенного ущерба. Личность погибшего устанавливается. Подробности этого происшествия и комментарии сотрудников правоохранительных органов смотрите в наших следующих выпусках. А теперь…
Экран погас. Себастьян отложил пульт и задумчиво произнес:
— Даниель, тебе этот обыск ничего не напоминает?
— Напоминает, и даже очень! — откликнулся Даниель и, уставившись на меня, добавил: — Но я тебе еще кое-что скажу: у нас в комнате есть один человек, который что-то знает о том, первом, происшествии в книжном магазине, но до сих пор нам ничего не рассказал.
Себастьян повернулся ко мне:
— Мы ждем.
— Да ничего я толком не знаю, — пожав плечами, сказала я. — Я хотела купить себе словарь. Поехала в книжный. Ну и возле магазина случайно услышала разговор каких-то подозрительных мужиков. Они собирались поймать в магазине какого-то парня и убить его потом. Я зашла в книжный, увидела этого парня и предупредила. Помогла немного изменить внешность, чтобы его не узнали, и он ушел. Вот и все.
Про книгу я решила не говорить. Если они от меня что-то скрывают, почему я должна им все рассказывать? К тому же это не моя тайна, а Пауля.
— Что это были за люди? — не отставал Себастьян. — Что им было нужно от этого парня и почему они хотели его убить?
— Понятия не имею, — почти честно сказала я. Я действительно не знала, кто были эти типы в замшевых куртках и почему нельзя было просто отнять книгу у Пауля, не убивая его.
— Они называли какие-нибудь имена?
— Нет. Одного вроде звали Умником, но я уверена, что это кличка.
— А парня как зовут, не знаешь?
— Знаю только имя — Пауль. Он, кажется, иностранец. Но по-русски говорит хорошо, почти без акцента.
Потом Себастьян попросил меня описать людей в замшевых куртках, которых я, честно сказать, почти не помнила, так как возможности рассмотреть их получше у меня не было. Зато с описанием внешности Пауля дела обстояли намного лучше — трудно не запомнить человека, которого бреешь.
— Да, — произнес Себастьян, нахмурясь, — похоже, плохи дела у этого Пауля.
— Почему? — насторожилась я.
— Посуди сама. Вскоре после того, как ты ушла из книжного, поступил сигнал, что там заложена бомба. Зачем? Судя по всему, для того, чтобы выкурить из магазина всех людей, в том числе и Пауля, если он вдруг где-то затаился. Не удивлюсь, если среди сотрудников милиции, обыскивавших здание, был кто-то из тех, кто охотился за ним. Пауля они, разумеется, не обнаружили, а, кроме Пауля, им в магазине ничего не было нужно. Вопрос второй. Почему меньше чем через полсуток им опять понадобился этот магазин?
— Вероятно, потому, что Пауль спрятал там какую-то вещь. Или они решили, что спрятал.
— А почему они так решили? — Себастьян, слегка прищурившись, обвел нас всех взглядом. — Да потому, что они схватили Пауля, а нужной им вещи при нем не оказалось.
Если бы мне не мешал лежащий на коленях поднос, я бы подскочила от ужаса. Неужели Пауль попался?! А если… Вдруг они его убили?!
— Интересно, что это за вещь такая? — подала голос Надя, до этой минуты в молчании попивавшая кофе и с интересом слушавшая наш разговор. — Та, которую они ищут.
— Сдается мне, — негромко ответил Себастьян, — что это некая книга.
Кружка со звоном опрокинулась набок и покатилась по подносу. У самого края я поймала ее и, вернув в вертикальное положение, преувеличенно бодрым голосом осведомилась:
— Простите, а у вас тут умыться можно?
Себастьян пообещал найти мне полотенце и исчез. Пока я рылась в рюкзаке в поисках зубной щетки, извлекая оттуда то карманный фонарик, то складной нож с бесчисленным количеством лезвий, то флакончик жидкого мыла, то блокнот, то кошелек, то губку для чистки обуви, то студенческий билет с истекшим сроком действия, Надя наблюдала за мной с нескрываемым любопытством. Когда я наконец нашла щетку, она с близким к восхищению выражением сказала: